Должно ли мыслящему человеку укрываться в деревне?
За рюмкой чая всякий, мнящий себя интеллигентом, любит рассуждать о том, как обустроить Россию и себя в ней. Обустройство всегда заканчивается довольно абстрактными сентенциями, чего не скажешь о личных радостях жизни и перспективах. Здесь все предельно конкретно. Правда, в эпоху всеобщего разобщения и социального разделения эти представления зачастую расходятся, как многим кажется, со здравым смыслом.
Если ехать, петляя, в сторону Башкирии, вглубь через станцию Сара, наткнешься на чудную деревушку Верхненазаргулово. Без пасторальных картин, патриотического лубка и капусты в бороде.
Местами нет заборов, и поэтому очень много свободного пространства. Бревенчатые срубы, саманные и щитовые домики… От цивилизации досталось электричество и газ. Туалеты-скворечники вместо канализации, вода — из колодцев и скважин.
Все это представляется в голове обывателя довольно убогим местом с пропитыми местными жителями, непролазной грязью. Местные вспоминают, как удивились приехавшие с проверкой чиновники: зима, снег, сугробы по пояс — и по пустому полю, напевая, катит коляску девушка. Самые «свежие» сельские жители, новотройчане Леша и Наталья Силаевы, перед тем как переехать сюда, в Кувандыкский район, совершили путешествие в рамках борьбы с обыденностью. На собственной «шестерке» проехали почти по всей России от Краснодара до Алтая. Машина не вынесла такого марш-броска, они оказались крепче. Вернувшись с их собратом по путешествию — музыкантом Кириллом Кравцовым, вскладчину купили в этой самой деревне два дома. С тех пор сюда нет-нет да приезжают художники, музыканты и не имеющие никакого отношения к творчеству молодые люди, которых достал город и все сопутствующее. Это на фоне того, что уже на протяжении многих десятков лет деревенская молодежь отсюда бежит без оглядки.
Аборигены Верхненазаргулово отнеслись к чужакам со скептицизмом, возможно, даже враждебно, но открытой ненависти не проявили. Ребята на негатив не обращали внимания и жили себе потихоньку. Не смылись в город даже тогда, когда в семье должен был появиться ребенок. А он появился.
Ушельцы наведываются, конечно, в цивилизацию. Но работают в основном дистанционно, благо, интернет позволяет это делать. Он – программист — сейчас занимается интернет-рекламой, она экономист — пишет разным оболтусам курсовики и дипломы.
Под яблочную самогонку (она же «кальвадос») дауншифтер Леха рассказал мне о том, как нужно понимать и что нужно делать. Я при всем своем цинизме с ним не спорил и предпочитал молча подливать из бутылки.
В свое время был такой феномен — «внутренняя эмиграция». Она имела множество направлений, в том числе и «деревенское»: люди уходили из городов, подальше от социалистической реальности. Сейчас у некоторых тоже появляется понимание: жизнь в городе становится пустой. Однобокой – настаивал мой собеседник, помянуя реалии капитализма. Я с трудом улавливал смысл сказанного и в голове почему-то крутилась цитата из классика: «Им овладело беспокойство, охота к перемене мест…»
Силаевский проект смены города на деревню был, конечно, амбициозным – это не какой-то компромиссный таунхаус, не хваленое «загородное жилье», а именно жилье деревенское. Отсутствие опыта с лихвой восполнялось энтузиазмом. Осточертевший квартирный вопрос, например, решился сам собой: если в Новотроицке они могли рассчитывать разве что на комнату в коммуналке, то здесь купили целый дом, машину, а на оставшееся заменили окна, поправили крышу и пр. Второй год возделывают огород, завели кроликов и кур, в прошлом году собрали колоссальный урожай грибов, которыми накормили пол Новотроицка.
В соцсетях Силаевы показали мне несколько десятков таких как они людей по всей стране. Кто-то уже уехал из города, кто-то ищет единомышленников, чтобы создать сельскую коммуну, экопоселение, организовать деревенско-туристический бизнес. С натурпродуктом, охотой, рыбалкой, баней, да хоть чем. Все живо обсуждают свои проблемы, спорят, советуют. Средний возраст — 30-35 лет. Некоторые сдают городские квартиры. Некоторые уже бросили старую работу, зарабатывая строительством домов или продажей меда. Пишут, что гектара земли достаточно, чтобы прокормить семью на подножном корме и даже продавать лишнее. Огород, пасека, лес с грибами, домашняя живность стали вдруг темой для обсуждения у людей, которые еще несколько лет назад мыслили себя совсем в ином качестве. Все это причудливо смотрится на фоне современных трендов, падения рубля, цен на нефть, роста тарифов и национальной политики из телевизора.
Подобрать единый знаменатель к поселенцам едва ли получится. Все слишком разные: кто-то играет на балалайке в льняной рубахе, кто-то философствует. Одни живут в землянках, другие установили в доме джакузи. Мир по собственным правилам.
Лично мой опыт сельской жизни равняется нулю. (Колоть дрова, разжигать костер, копать лопатой, а также пить, курить и материться я научился, конечно, еще лет в 18). Но теперь смутное желание «свалить отсюда в деревню», перейти на автономный режим, когда «ни мэров, ни пэров» нет да и закрадывается. Все, конечно, говорят – да ты идиот. Засосет грязь, покусают комары, волки, а местные жители им помогут…
Я никакой не почвенник, ни родновер, ни сектант, но из общения с Лехой и его друзьями из соцсетей уразумел главное: для некоторых городских наше захолустье помогает перенастраивать «оптику», видеть в каждом, и в себе в том числе, нечто главное. Картина с птичьего полета целиком. Возможность наблюдать себя со стороны и замечать свои, порой бессмысленные, не нужные, пустые действия.
В некотором смысле это паломничество. Интересный опыт. Неожиданно обретенный естественный мир, как некий контраст всему остальному.
