Есть ли жизнь после смерти? Часть 2
Хотелось бы повиниться перед читателем за избыточность образности в первой части этого текста. Это не более чем следование тренду, при котором невозможность, бессилие что-либо изменить, как правило, вынуждает большинство людей к переводу восприятия ситуации в сферу сатирического, комического, частушечно-анекдотического. Проиграли — так хоть посмеемся. Сейчас этим полон «орен-нет» — по сети гуляют ролики, клипы, отрывки из фильмов, весело живописующие эпическую схватку Давида-Катасонова с Голиафом-Бергом, закончившуюся совсем не по-библейски. Не могу не привести одно из четверостиший авторства Бориса Заходера, в котором кто-то удачно углядел очень точную характеристику ситуации:
Пусть ни один сперматозоид
Иллюзий никаких не строит,
Поскольку весь ваш коллектив
Попал в один презерватив.
(И не упрекайте меня в скабрезности, фрейдистские мотивы в политических процессах усматривал еще В.Набоков, назвавший однажды выборы «политическим опылением»).
Подобным «творчеством» оппозиционно настроенные и сочувствующие им граждане как бы подчеркивают безвыходность ситуации и конец каких-либо надежд. Но так ли это? Время ли опускать руки?
Сергей Катасонов на следующий день после своего отзыва с выборов заявил, что сделает все возможное, чтобы помешать Юрию Бергу победить на выборах. Что вообще может предпринять в данной ситуации и предпримет оказавшаяся не у дел оппозиция?
Очевидно, у оппозиции на этих (как и любых других) выборах есть задача-минимум и задача-максимум. Максимум заключается, безусловно, в победе своего кандидата. Программа-минимум состоит в демонстрации действующей власти реального числа «несогласных», уровня протеста в обществе. Чем больше голосов отдадут за оппозиционных кандидатов, отняв их, соответственно, у кандидата от власти, тем убедительнее демонстрация общественного недовольства текущим политическим курсом. Как эффективно сделать это в сложившейся диспозиции?
Первым приходит в голову вариант выбора среди уже зарегистрированных претендентов на губернаторский пост нового «единого кандидата». Уже в первом приближении этот вариант выглядит настолько же вероятным, как вступление депутата Мизулиной в лесбийский брак. Даже выдвижение Катасонова как единого кандидата оказалось весьма тернистым, но тогда оппозицию хотя бы подхлестывало понимание его высокого потенциала и наличие достаточных собственных финансовых ресурсов. Теперь же среди оставшихся в игре претендентов, помимо Юрия Берга, нет не только убедительно харизматичных и ярких личностей, но даже их узнаваемость в области вряд ли превышает уровень социологической погрешности. «Непроходные» — это та характеристика, которая присуща всем им без исключения и объединяет их с надежностью сиамских близнецов. Помимо этого, ряд зарегистрированных кандидатов являются марионетками действующей власти, выдвинутыми для подстраховки, разного рода подыгрываний и троллинга конкурентов. По всей видимости, к их числу относится г-н Металлов, с места в карьер начавший строчить жалобы на Катасонова в избирком, а так же г-жа Широкова, вступившая с Юрием Бергом в розыгрыш наивной и трогательной мизансцены, дающей тому возможность продемонстрировать свое джентльменство в виде оказания помощи в сборе подписей муниципальных депутатов. (Шаблон, апробированный Собяниным на выборах московского градоначальника на Навальном). Другие кандидаты при своей, возможно, искренней оппозиционности, элементарно не тянут на губернаторскую должность в силу недостаточного опыта и компетенции. Бюллетень для голосования будет заполнен политической серостью, выгодно оттеняющей единственного заметного на ее фоне кандидата. Другими словами, на нынешнем предвыборном безрыбье даже подходящего «берга» не сыщешь.
В иной ситуации, будь среди кандидатов кто-то хоть сколько-нибудь заметный и достойный, не вызывающий идиосинкразию у системной оппозиции и способный к компромиссам, данный вариант — поддержка нового единого кандидата, — пожалуй, был бы лучшим. Причем не факт, что пришлось бы хоронить надежды на выполнение задачи-максимум — победу на выборах. Действующее законодательство предусматривает второй тур в случае, если ни один из кандидатов не наберет в первом свыше 50% голосов, а при высоком уровне недовольства действующей властью во втором туре обычно шансы оппозиционного кандидата резко возрастают. Кандидат от власти во втором туре имеет практически тот же уровень электоральной поддержки, что и в первом туре, в то время как «оппозиционер» во втором туре обычно консолидирует голоса всех отсеявшихся «протестных» кандидатов.
Еще одним перспективным вариантом действий оппозиции могла бы стать поддержка одного из политических тяжеловесов и ветерана выборных кампаний в России — известнейшего кандидата «Против всех». До 2006 года этот кандидат был завсегдатаем всех выборов, но затем был законодательно повсеместно отлучен от участия в них (вместе с минимальным порогом явки). Сделано это было с целью максимально облегчить победу на выборах непопулярным провластным кандидатам и партиям за счет одного административного ресурса. Однако в начале текущего года графу «против всех» решено было вернуть на политический олимп страны, и это было сделано, но… пока только для выборов в органы местного самоуправления. То есть проголосовать за этого вездесущего кандидата мы сможем только в 2015 году, на муниципальных выборах.
На выборах губернатора в сентябре 2014-го этого «симпатяги» в бюллетене для голосования не будет.
Таким образом, только теперь многим избирателям становится понятно, каким важным был кандидат «против всех». В его лице из выборных процессов был исключен ключевой демократический механизм. Когда власть всеми силами натужно и навязчиво пропихивала сквозь процедуру голосования своего кандидата, не пользующегося реальной поддержкой большинства населения, играя с избирателем в политические наперстки, у граждан всегда была возможность прекратить шулерство, просто сметя наперстки со стола и проголосовав «против всех кандидатов». В России было довольно много случаев, когда «против всех» побеждал на выборах, например, во Владивостоке он однажды получил свыше 51% голосов на выборах губернатора.
Но в Оренбуржье такой возможности, как мы уже сказали, 14 сентября не будет.
Ну и, наконец, остается третий вариант оппозиционного сценария. И с 99%-ой вероятностью можно утверждать, что именно его изберут оппоненты действующего губернатора. Бойкот выборов, избирательный «игнор». Аналог концепции «Нах-нах», предложенной рядом политиков на последних выборах в Госдуму. Логика проста: при обеспечении минимальной явки на выборах можно потом бесконечно будировать вопрос о нелегитимности победы Юрия Берга. Мол, губернатор был избран всего лишь 5-10% от общего числа избирателей, настоящей поддержкой населения это не назовешь. Параллельно оппозиция начнет торпедировать высшую власть обращениями и жалобами, требуя признать выборы по тем или иным основаниям несостоявшимися и переназначить их на 2015 год.
Лично мне этот вариант импонирует менее всего. С точки зрения его явной бесперспективности, а также по принципиальной идеологической несостоятельности
Ведь выборы — это, по сути дела, большой социологический опрос с ощутимыми юридическими последствиями. Это механизм донесения позиции населения до власти. Отсюда простой вывод: игнорирование выборов не является эффективным способом донесения позиции, потому что неявка на выборы вообще никакой позиции не транслирует. В массе проигнорировавших голосование между собой оказываются равны те, кто не пошел на выборы по принципиальным соображениям в обиде за оппозицию, и те, кто поехал на дачу, потому что был уверен в победе своего любимого провластного кандидата. Разницы между «молчанием» тех и других нет никакой — оно может быть истолковано как угодно, в том числе в диаметрально противоположных направлениях.
Поэтому, на мой взгляд, более зрелой, взвешенной и эффективной в заданных условиях для оппозиции является стратегия, предложенная на последних думских выборах А. Навальным — голосование за любого кандидата, кроме действующего губернатора. Да, протестные голоса будут распылены между 7-ю довольно безликими претендентами, но если на это голосование удастся мобилизовать всех или хотя бы большинство протестно настроенных избирателей, вполне реален сценарий второго тура. А в этом случае, как я уже писал выше, возможны самые неожиданные повороты.
Конечно, у власти могут найтись свои тузы в рукавах. Помимо административного ресурса, это, например, разного рода подтасовки и фальсификации. Но они будут наиболее возможны как раз при варианте бойкота выборов. И, напротив, — чем выше явка на избирательные участки, тем меньше будет возможностей для шулерства. В любом случае технологии выявления манипуляций с результатами голосования известны и доступны — после 14 сентября будет очень интересно проанализировать итоги выборов с помощью распределения Гаусса.
