Гору покорить нельзя. Оренбуржец Марат Ихсанов о восхождении на Эльбрус

Иван Ковальчук

7 июля оренбуржец Марат Ихсанов в составе команды из нескольких человек совершил восхождение на высочайшую вершину Европы – гору Эльбрус. Орен1 поговорил с Маратом о впечатлениях, подготовке, трудностях при восхождении и неуместности словосочетания "покорить гору". Подробнее читайте в интервью.

- Марат, расскажите о себе. Чем вы занимаетесь в повседневной жизни?
- У меня есть несколько направлений деятельности. Основное направление – это прокат автомобилей в Оренбурге и в Сочи: в этом году мы открыли там филиал. Также я занимаюсь рекламой и являюсь управляющим ТСН. Еще занимаюсь очень перспективным, на мой взгляд, направлением – сельским хозяйством. Третий год мы сажаем картофель в Александровском районе. Земля очень плодородная, и картофель там славится своими вкусовыми качествами. В следующий раз приедете, я вас угощу.

- Как вы начали заниматься восхождениями на горы? Правильно же говорить "восхождениями"?
- Да, правильно говорить "восхождение", а не "покорение", потому что гору покорить нельзя. Она сама кого хочешь покорит. У нас есть группа единомышленников в Оренбурге: мы занимаемся не только восхождениями, но и придерживаемся здорового образа жизни. То есть это походы в спортзал, беговые упражнения, бассейн, практически ежедневные тренировки в разных сферах. Зимой это лыжи, прорубь,летом – стадион, бег, велосипед.

- Почему вы решили посвятить часть своего времени здоровому образу жизни?
- В детстве я занимался футболом и хоккеем. Чуть позже плаванием и восточными единоборствами. И так как есть поддержка и команда, моя тяга к здоровому образу жизни продолжается до сих пор. Весной 2017 мы создали группу "Новый Я" и хотим зарегистрировать собственный знак. Уже разработали свой логотип и флаг, брали его с собой на Эльбрус. И к этой группе присоединяются люди, которые хотят жить, творить и заниматься спортом, потому что спорт в жизни имеет огромное значение. Это понимаешь, наверное, не сразу – ближе к сорока годам у многих происходит перелом в голове. Я знаю много людей, которые начали уделять спорту много внимания, и это пришло как раз ближе к 35-40 годам.

- Когда впервые заговорили о восхождении на Эльбрус?
- Около года назад. Читали статьи, делились друг с другом. И осенью 2016 было принято решение сделать восхождение. Собиралось порядка семи человек, но в итоге с Оренбурга поехало четверо. И еще к нам присоединилась группа из трех человек с Ижевска.

- До Эльбруса восхождения не совершали?
- Нет, не совершал, но полгода стабильно готовился. Мы делали специальные упражнения: у меня был момент, когда я в маске, которая вызывает гипоксию, поднимался на Иремель (гора, порядка 1600 метров, прим. ред.). Это была контрольная тренировка, и я весь путь, снизу до верха, прошел в этой маске. Это на самом деле помогло. Потом на Эльбрусе я из всей группы лучше всех себя чувствовал. Но симптомы на самом деле у каждого были разные: кого-то тошнило, кто-то не мог подняться. Один из нас на половине пути сошел с дистанции: как выяснилось потом, он вообще не готовился. А готовиться надо – это очень серьезное испытание, и нельзя его сделать на раз-два.

- Чем для вас стало это восхождение: проверкой себя или, чтобы потом детям было, что рассказать?
- Это, наверное, слишком пафосно. Хотя с одной стороны пафосно, а с другой действительно есть, что рассказать. Это море впечатлений в плане эмоционального подъема. Тяжелое испытание, но эти эмоции не купишь за деньги. Когда ты находишься там, или когда ты спустился и понял, что все сделал, наступает эйфория – ни одно из средств не сможет вызвать такое чувство, искусственно его не воссоздать.

- А что труднее: спуск или подъем?
- Для меня было одинаково: что спускаться, что подниматься, но погода при спуске была ужасная. Когда идешь обратно, кажется, что весь груз уже позади, и основное ты сделал, но спуск в непогоду дался очень тяжело. Один член команды после спуска сорок минут сидел, не двигаясь. Пытался понять и осознать все. Чуть нервный срыв у человека не случился. Но ближе к вечеру, после бани, все прошло.

- Какое самое яркое впечатление осталось после этого восхождения?
- Первое яркое и красочное впечатление было в первый день после приезда в поляну Чегет (высота 2100 метров). Мы пошли пешком к водопаду "Девичьи Косы". Очень красивые и потрясающие места. В этот день нам надо было по максимуму набрать высоту и спуститься вниз, чтобы организм "хапнул" высоты. Поэтому к вечеру мы успели подняться на подъемнике на гору Чегет (около 3000 метров), откуда открываются потрясающие виды.
Второй эмоциональный подъем я испытал, когда мы спускались. Было штормовое предупреждение. Видно было, как погода портилась, и шторм усиливался. При спуске нас ждал ратрак в назначенном месте. И вот когда мы дошли до этого места, большой "трактор" был практически засыпан снегом, видимость была метра три максимум. Мы знаем, что он где-то здесь должен быть, и шли из последних сил. И вот мы его увидели, а он тарахтит, соляркой воняет. Но когда садишься туда и спускаешься вниз, видишь свой лагерь и понимаешь, что все закончилось, и ты это сделал – это невероятное ощущение.

- Сколько времени вы провели на горе?
- Четыре дня. В первый день у нас проходило знакомство, это был адаптационный период. Нас привезли в лагерь, мы разместились, потренировались с ледорубом. Была прекрасная погода и все напоминало сказку. А во второй день мы уже ходили на скалы Пастухова (4600-4700 метров, прим. ред.). Оттуда мы привезли самые яркие фотографии и приятные эмоции. Там, например, можно было потрогать руками облака.
Следующий день – день отдыха. Четверо из наших даже умудрилось сходить на станцию, где едет подъемник, и попить пива. А вот ночью началась гроза. Это очень интересное зрелище, я никогда такого не видел. То есть мы видели молнию, разряды, снег в виде града, но это выглядит не так, как на земле. А после было чистое небо: ничего не предвещало такую погоду, которая оказалась на подъеме.
Мы тогда встали в час ночи, пошли на, скажем так, ранний завтрак и беседовали с инструктором. У нас была возможность перенести еще на сутки подъем, но прогноз погоды на разных сайтах показывал по-разному. Мы могли идти на следующий день, но если бы усилилась гроза, можно было бы вообще не пройти, и мы решили подниматься в этот же день. Начали подниматься ночью: когда идешь в ночное время суток и вокруг тебя несколько групп с фонариками – это напоминает светлячков, ползущих в одно и то же место, на седловину между горами.
И я иду и думаю, почему нас все обгоняют. Спрашиваю инструктора, почему мы не прибавляем шагу, ведь силы есть. А он отвечает, что нельзя торопиться и важно идти своим темпом. В результате, мы спустились с Эльбруса первыми. Это из-за того, что наш низкий темп позволял мало отдыхать, а те, кто шли быстрее, и отдыхали, соответственно, дольше.

- Какие основные трудности были при восхождении? Усталость, плохие погодные условия…
- Эмоциональное напряжение. Людям, которые не тренировались, было очень тяжело, и всю дорогу они об этом говорили. Нам приходилось их подбадривать. Когда мы дошли до того места, где нужно было цепляться за трос и реально страховаться, произошел такой момент, когда все члены команды понимали, что настала ситуация, когда мы находимся между жизнью и смертью. При хорошей погоде мы бы видели камни и скалы, куда можно сорваться и улететь, но из-за плохой видимости мы знали о них только со слов инструктора. Метра за 3-4 до того места, где цепляешься страховкой, мы остановились и ждали спускавшуюся к нам навстречу группу. Мы их ждем, а сверху без страховки спускается пара: мужчина и женщина преклонного возраста. Я смотрю на них и вижу, что сил у них не осталось. У них эмоциональное состояние было такое, что они уже не могли ждать, им хотелось быстрее спуститься вниз, поэтому и двигались без страховки. У них в одной руке палка, в другой ледоруб, и кошки на ногах, напоминающие медвежьи когти – и если они сорвутся, то не смогут пролететь мимо нас, а значит, двух-трех человек заберут с собой. И ты на это зрелище смотришь и ловишь себя на мысли "Что я вообще здесь делаю?". Слава Богу, мы это место прошли и поднялись наверх.

- И что там наверху?
- Мы ожидали красивой картины, но кроме града и штормового ветра в лицо, практически ничего и не увидели. Там наверху площадка в 50 квадратов. На ней обелиск и рамочка с информацией о том, что здесь находится вершина Эльбруса. И вот на этой площадке человек 60 из разных команд одновременно. И все пытаются быстро сфотографироваться. Мы же только поднялись, а инструктор говорит, что через две минуты уже нужно уходить. Погода портится еще больше, а у меня пять флагов в сумке. Я достаю один флаг и телефон. Прошу сфотографировать меня, а телефон мгновенно садится. Прошу людей сделать несколько фото на свои телефоны. Все толпятся, нервничают, хотят уже вниз идти. Инструкторы в это время всех тормошат. Ну, кое-как из заснеженного рюкзака достал флаги и сделал фотографии. Вот только на некоторых снимках было даже непонятно, где их на самом деле сделали. Было такое впечатление, что мы просто вышли в поле зимой, развернулись и сделали фотографии. Потом наш инструктор любезно согласился оставить себе наши флаги. Они через недели две-три поднялись на Эльбрус с американцами и сфотографировали наши флаги при ясной погоде.

- А что происходило при спуске?
- Ветер сильно дул в лицо. Закрываешь полностью пуховку и смотришь через маленькое отверстие, как в скафандре. Все были в очках и в маске. Солнца не было, но единственным из всей команды, кто мазал лицо кремом от солнца, был я. Я еще всем говорил, что нужно обязательно мазать, но у кого-то сил не хватало, а кто-то просто отказывался. На следующий день все проснулись с красными лицами: у некоторых даже между шапкой и маской полоски красные появились, выглядело, как монобровь. У меня же все было в порядке.
На спуске инструкторы очень сильно нас торопили. Я шел замыкающим, потому что видел, как людям тяжело было идти. И когда я замечал, что вот-вот кто-то упадет, или подвернет лодыжку, мне приходилось кричать инструктору "Тормози!". Мы останавливались и отдыхали 5-10 минут. Это как подходы в спортзале: 20 минут идем, 5 отдыхаем. И каждый отдых я из инструктора буквально выбивал: как потом показала практика, это было не напрасно.

- Случалось ли что-нибудь любопытное с вашим физическим состоянием?
- Самый лучший момент произошел во время спуска, когда мы поняли, что у нас хватает времени попасть на подъемник и спуститься в долину Чегет. Мы сели на подъемник и поехали вниз, минут через 15 у меня началась такая эйфория, будто я медленно без остановки пью шампанское. Это было приятное опьянение, и чем ниже мы спускались, тем сильнее становилось это ощущение. И оно сохранялось еще пару дней.

- Вы около года готовились к восхождению. Что помогло сохранить мотивацию?
- Во-первых, была поставлена цель, и это было сделано в команде. То есть коллективная поддержка присутствовала. Все понимали, что чем больше мы уделяем времени подготовке, тем легче нам будет на Эльбрусе. На самом деле, так и получилось. А те, кто филонил, потратили гораздо больше сил, и тех же лекарств больше пили. Кто-то, например, горстями ел милдронат, чтобы сердце спокойно работало.

- Вы планируете восхождения на горы в дальнейшем?
- Мы запланировали весной или в начале лета восхождение на Казбек (около 5000 м. прим. ред.). Он чуть ниже Эльбруса и в чем-то даже легче, но это более живописное место. Тем более, что в Грузию давно хотелось попасть, а тут можно совместить приятное с полезным. Вполне возможно даже семьями поедем: жены и дети на море, а мы два-три дня на горе и назад.

- Что вы можете посоветовать читателям?
- Я думаю, что сидеть дома можно и на пенсии, я бы посоветовал по максимуму использовать ту возможность, которую вам дает жизнь. Чем раньше вы начнете ставить себе цели и достигать их, тем интереснее будет потом. Всегда же хочется чего-то большего. Я от Эльбруса ждал супер-вдохновения и мега-позитива – и когда смотришь на все эти фотографии и сертификаты, это заряжает и мотивирует, но я все равно понимаю, что это далеко не пик. Это не самая высокая точка, и есть еще много мест, куда стоит сходить.

- Восхождение на Эверест есть в планах?
- Посмотрим. После Эльбруса я пока не говорю "да" и уж точно не говорю "нет".

Фото предоставлены героем материала.