Падал тёплый снег

«Пропавшее» лето прошедшего года и наступившая на месяц раньше положенного зима, вопреки всем прогнозам оказавшаяся рекордно теплой на протяжении вот уже почти двух месяцев, вновь возвращают нас к проблеме изменения климата. И хотя климат -явление планетарное, и потому меняется во всем мире, в этой статье автор ограничится только Россией, в которой изменения идут с прямо-таки ошеломляющей скоростью, и Оренбуржьем в частности, где есть своя специфика.

Будьте уверены: даже если прямо завтра градусник покажет +25 и можно будет выйти на улицу в шортах, найдутся скептики, которые скажут, что никаких изменений нет, и что перед нами «кратковременная аномалия», не нарушающая «многолетних климатических трендов». Скептики есть всегда, разница лишь в их количестве. На этот раз их голоса раздаются столь слабо, что я решил их просто проигнорировать. Для меня очевидно, что нас ждут события почти фантастические вне зависимости от того, какие объяснения последуют от растерянных климатологов (о них я скажу чуть позже). Ведь если зима на Урале по мягкости уже приближается к калужской или воронежской, значит весь привычный уклад сменится.

Некоторые изменения произойдут лишь поколения спустя (при условии, что потепление не прекратится). Например, проникновение в глубину континента генов из более теплых регионов. Даже расовая карта жителей Урала может измениться. Речь идет отнюдь не о мигрантах с другим цветом кожи, хотя при наличии положительной экономической конъюктуры возможно и такое (простудная Скандинавия ведь представляется достаточно комфортным местом для десятков тысяч марокканцев), а о той, достаточно заметной  разнице фенотипов, которая наблюдается между жителями европейской и азиатской частей России, и которая вполне может постепенно сгладиться.

Но значительная часть метаморфоз может случиться прямо на наших глазах. Например, «производство и распределение горячей воды» (как и производство зимней обуви) в России записывается в рост валового продукта. Открою читателям тайну, которая потрясет некоторых до глубины души и на шаг приблизит их к тотальной инициации: фактически, сейчас экономия на электротеплогенерации при теплой зиме записывается в… недополученную прибыль экономики! Понятно, что обратная ситуация, т.е. рост электротеплогенерации и валяния валенок, не прибавляет качества жизни ни на йоту, но в текущей модели потребления это считается позитивом. Как писал Иосиф Бродский:

В этих грустных краях все рассчитано на зиму: сны,

стены тюрем, пальто; туалеты невест – белизны

новогодней, напитки, секундные стрелки.

Воробьиные кофты и грязь по числу щелочей;

пуританские нравы. Белье. И в руках скрипачей –

деревянные грелки.

(«Конец прекрасной эпохи»)

Рассчитано настолько, что русский крестьянин, как известно из произведения другого классика, торжествует при приходе зимы. «Вот чудак», – думает европеец, для которого зима в ее фольклорной ипостаси ассоциируется только с болезнями, плесенью и худыми дождливыми днями. Для русского же устойчивый снеговой покров – это конец тяжелых полевых работ, надежное одеяло для озимых. Совершенно неясно, будут ли доступны промышленные технологии для укрытия озимых в условиях, когда отсутствие снега и температура «около нуля» может внезапно смениться хаотическими скачками температуры через этот ноль в диапазоне 20 градусов, неизбежно сопровождающими ломку многовековой климатической системы, с плохо предсказуемыми теперь вторжениями холодного воздуха из Арктики. Основная проблема для сельского хозяйства в том, что оно очень консервативно. Консервативность уклада порождает и консервативность крестьянского сознания, не приспособленного к подобным вызовам. Стоит ли говорить, что аграрное Оренбуржье при всех симпатиях к теплой погоде городского обывателя – рабочего или служащего – готово молиться круглогодично, чтобы описанный сценарий не стал новой явью.

Хуже всего, что не только растет среднегодовая температура, но и падает количество осадков. Впервые это стало заметно в 2010 году, когда атлантический циклон, ранее доходящий до Уральских гор, практически «умер». Оренбуржье и так не избаловано осадками, но посмотрите, что творится на Среднем Урале, где снежный покров уже не первый год подряд значительно ниже нормы, несмотря на участившиеся снежные штормы, где есть угроза недополучения воды крупными городами. А что касается лета и особенно осени, то процессы осадкообразвания фактически вышли за рамки понимания. За засухой теперь вполне может последовать «год без лета» с моросящими дождями, а старую схему распределения осадков следует признать окончательно утраченной. В некотором роде происходит «сдвиг» климатических поясов. Оренбуржье, где в начале XX века климат считался для русского колониста «благоприятственным», по экстремальности погодных процессов начинает напоминать Казахстан, а его северные соседи ощущают растущую континентальность при общем потеплении, то есть «сдвигаются» в сторону Южного Урала.

Я не случайно назвал климатологов растерянными. Если под влиянием СМИ читателю кажется, что среди них имеется какой-то консенсус, лучше оставить эту идею. Там продолжается «война школ» в худших традициях религиозных войн Средневековья. Автор склонен считать, что права та школа, которая считает, что дело мы живем во второй половине межледникового периода, и что данное обстоятельство может обернуться еще целыми столетиями очень теплого климата в Евразии, что леднику мало растаять, а полагается еще и высохнуть. В любом случае, консенсус-прогноз есть только у метеорологов. От климатологов они отличаются так же, как астрономы от астрологов, причем астрологами я обозвал здесь именно климатологов, которые сами, разумеется, ни на секунду не перестают считать себя большими учеными. Однако суровой реальностью востребованы только метеорологи. От лица суровой реальности традиционно выступает Министерство чрезвычайных ситуаций, которое и заказало этот консенсус-прогноз. Согласно нему число экстремальных погодных явлений будет только нарастать. Даже те скептики либерального крыла, которые приписывают подобный характер прогноза бюджетному лоббированию министерства, скоро убедятся, что «мы уже не в Канзасе». Автор не обещает следующее Рождество в гавайском стиле, но практически уверен, что совсем скоро валенки будут казаться нам ледниковой реликвией.