Кому нужна помощь?
Пять лет назад нам, молодым и сумасшедшим активистам, пришла в голову мысль о том, что неиссякаемый поток собственной энергии стоит направить на помощь людям. Мы объединились ради этой благой цели. Нам и в голову не могла прийти мысль о том, что все наши идеи окажутся совершенно никчемными.
Мы год или два помогали всем — инвалидам, ветеранам, сиротам, онкобольным, социально незащищенным. Постепенно все начало рушиться.
Онкобольным помогать оказалось сложнее всего, так как желающих им помочь было много, а руководство больниц считало, что много помощи — это вредно, поэтому сотрудничало с благотворительными организациями очень избирательно. В укор нам ставили акции для привлечения волонтеров, утренники для детей, рекламу акций, практику в молодежных палатах («вы все делаете ради пиара!») и так далее. Мы стали помогать тайно. Ходили вечерами по палатам, раздавали подарки. Больницы пресекали все подобные акции. Мы лично общались с больными и их родственниками, которые просили нас почаще приходить с праздниками и которым, в силу обстоятельств, приходилось нанимать аниматоров в больницы за плату из своего кошелька. Мы сами покупали больным фрукты, придумывали подарки, пели песни под гитару. В итоге нас вежливо попросили «не лезть».
В качестве аргументации запретов нам рассказывали истории о некоторых благотворительных организациях, которые занимались исключительно выпрашиванием материальной помощи у госструктур, более того, руководство этих организаций не показывалось на мероприятиях без журналистов и фотографов. Получается, что именно из-за таких людей у руководства больниц сложился стереотип о «нечистоплотности» добровольцев? Или проблема кроется гораздо глубже?
С нашей помощью социально незащищенным слоям населения также вышел промах. Из детского учреждения позвонили и предоставили список с требованием новых (!) вещей и дорогостоящих канцтоваров. Акция по сбору вещей бездомным оказалось самой сложной за пять лет работы. Ходить в обносках бомжам не хотелось. И одежду они выбирали себе сами, выражая недовольство при виде практически новых вещей («Пф! Эти джинсы больше на размер, а шапка некрасивая!»).
Руководство детских домов придерживалось практически той же позиции, что и руководство больниц. Помощи слишком много. Детям ничего не нужно.
После всего пройденного и пережитого возникает ряд вопросов: кому нужна помощь в современном мире? Так ли все хорошо на самом деле, как описывает администрация организаций? Что скрывается за стенами заведений, куда на порог не пускают волонтеров? Неужели в наше время помощь может быть лишней, и можно спокойно обвинять людей, пытавшихся помочь всем, кому только можно, на протяжении длительного периода времени, в корысти? И как с этим бороться? За 5 лет работы мы не нашли ни одного ответа на эти вопросы. Мы только лишь увидели, как стремительно растет количество проблем.
По данным Министерства Здравоохранения Оренбургской области, статистика количества онкозаболеваний неумолимо растет. В области ежегодно регистрируется свыше 8 тысяч случаев онкозаболеваний, и показатель заболеваемости имеет тенденцию неуклонного роста, как и в целом по стране. В 2011г. этот показатель в регионе составил 419,3 на 100 тысяч населения.
По сведениям управления образования администрации г.Оренбурга число детей, оставшихся без попечения родителей, на 01.07.2012г. составляет 1278, из которых 353 — находятся на полном государственном обеспечении (Оренбургский санаторный дом детства, Оренбургский областной дом ребенка, мед.учреждения (ММУЗ МПЦ, ММУЗ МДГКБ), школы интернаты, ПУ и приюты), 903 находятся на воспитании в семьях опекунов (попечителей), 20 человек воспитываются в приемных семьях, 2 – на патронатном воспитании.
Возникает вопрос: на самом ли деле все люди, попавшие в трудную жизненную ситуацию, обеспечены должными помощью и уходом? Если так оно и есть, то почему их количество не уменьшается?