Как лошади Пржевальского в новом заповеднике зимовали. Фотографии

В официальном блоге заповедника "Предуральская степь" появилась информация о том, как лошади Пржевальского провели зиму на новом месте. Было трудно, но лошади справились.

Вот и прошли три зимних месяца. Забегая вперёд, скажу – зима была трудная, но наши лошади справились на отлично.

Что я называю «трудной зимой». Принимая решение о выпуске лошадей Пржевальского на территорию Предуральской степи, Заповедники Оренбуржья руководствовались, в том числе, и сведениями о климатических особенностях участках. Институт степи УроРАН (г. Оренбург) в 2013 году подготовил эколого-экономическое обоснование организации нового участка ГПЗ «Оренбургский» – «Предуральская степь». Там было указано, что снеговой покров на этой территории имеет небольшую мощность, наибольшая высота его достигает в марте – 22–26 см. Поскольку для крупных и сильных лошадей такой снег – ничто, они без проблем раскапывают до 40 см, участок был признан пригодным для программы реинтродукции. Вот после 60 см лошади, конечно, испытывают проблемы с кормёжкой. То есть, раскопать лошади могут и метр, но баланс между добытым кормом (энергия) и потраченными силами будет отрицательным, они долго не протянут.

В прошлом году, как многие уже знают, зима в Оренбуржье была аномальной – в частности, Предуральскую степь засыпало огромным количеством снега. Его средняя глубина на равнине 40–50 см, а в оврагах достигала более полутора метров. Более того, в январе прошёл ледяной дождь, а потом опять ударили морозы. Образовался такой наст, что выдерживал скачущую галопом лошадь. Это называется «джут» и в регионах кочевого животноводства может принести неисчислимые убытки. Если нет запаса кормов, то скот гибнет десятками и сотнями тысяч голов. Нашим лошадям это не грозило – они содержались в акклиматизационном загоне и мы вывозили им сено, на котором они вполне благополучно дождались тепла.

Несколько фото с прошлой зимы. Под копытами лошадей – 50–70 см снега, а около ограды – все два метра.

Поскольку прошлая зима была признана из ряда вон выходящей, такой, что не случалось уже 40 лет, то мы ожидали, что уж в этом году наши лошади будут как на курорте. Вообще, им нравится больше холодная погода, когда нет насекомых, клещей и других паразитов. Лишь бы корма было в достатке. Конечно, заповедник и в этом году заготовил корма – более 40 тонн, как говорится, бережёного бог бережёт. Причём в акклиматизационные загоны рулоны сена были завезены сразу, как только прибыли наши новосёлы из Венгрии. А для французов ещё с лета были сложены стожки в разных частях заповедника.

Снег, как обычно, выпал в конце ноября, а в начале декабря уже насыпало несколько сантиметров. Ни французы, ни венгры не подходили к сену, предпочитая тебеневать. Группа Авена ещё с прошлого года научилась есть снег для утоления жажды, а насчёт венгров я не была уверена. Конечно, снег они видели у себя на родине, но мы поначалу наливали им воды из скважины в водопойные корыта. Жеребцы-холостяки быстро освоились и даже пробивали мордами лёд в корытах, когда вода замерзала. А гаремная группа, кажется, так и не пила, правда, я видела, как они грызли замёрзший лёд. И через какое-то время я решила прекратить наливать воду, поскольку лошадям явно хватало снега. Интересно, что в прошлом году французы предпочитали пить тёплую воду из корыт и даже прибегали на шум бензогенератора, который качал артезианскую воду из скважины, несмотря на то, что снега было в достатке.

К концу декабря снега уже было от 10 до 40 см глубиной, при этом меньший слой был над «лысоватыми» участками, а там, где трава погуще (в ложбинках), снега тоже было больше. Венгры, наконец, соизволили подойти откушать сена, хотя большую часть времени они всё же паслись. Французы на воле тоже тебеневали, но мне было бы спокойнее, если бы хоть раз они подошли к одному из стожков.

Селена и Перец из группы Авена отдыхают на солнышке. Мороз - минус 35 С.

Январь, а затем и февраль, были снежными, но, к счастью, без оттепелей, поэтому снег, хоть и глубокий, оставался рыхлым. Гаремная группа венгров делила время между тебенёвкой и сеном, а вот холостяки оказались лодырями – почти всё время проводили около рулонов. Французы, ранее широко кочевавшие по территории, ограничили свои походы южной частью заповедника. Хотя на их излюбленных пастбищах уже было по 15–30 см снега, к сену впервые они подошли только 20 января. Впрочем, не так уж и много они ели того сена, вскоре опять пошли бродить. Даже когда снег уплотнился и копать его стало заметно труднее, наши пржевальцы упорно тебеневали, доказывая, что их не зря выбрали для первой в России программы реинтродукции, и что они могут жить в природе без нашей поддержки.

С середины февраля французы, как и другие копытные заповедника (косули), стали, в основном, пастись на склонах и вершинах холмов, где снега меньше. Они предпочитали раскапывали снег глубиной до 20–25 см, или же скусывали оставшиеся над поверхностью стебельки, если снег был глубже. Конечно, я следила за их упитанностью, но, к моему удивлению, даже в конце зимы их тушки оставались круглыми, шерсть гладкой, а морды – вполне довольными.

Хотя зима прошла, но в Предуральской настоящее тепло ещё не скоро. Погода часто меняется – то оттепель, то снег, то опять подмораживает. Но наши лошади хорошо перезимовали – французы впервые на воле, венгры – впервые в России. Мы рады.

Источник: http://preuralsteppe.livejournal.com/6346.html