Оренбургская область давно не переживала таких масштабных событий в политике и экономике, как сегодня. События развиваются бурно, и, при этом, в информационной недосягаемости для массового обывателя. И если до стадии социально-экономического кризиса ещё далеко, то в зарождающемся общественном сознании (общественных обывателей) Оренбуржья кризис уже назрел. Здесь надо сделать уточнение. Массовый обыватель – представитель народа. Народ – всегда хаос, обуздать который может только сильная рука правителя, а успокоить – пропаганда. То есть инициатива сверху. Общественный обыватель – представитель общества. Общество – всегда порядок, который строится благодаря обмену свободными мнениями и совместными действиями во имя всеобщего блага. То есть инициатива снизу.
И пусть вас не смущают показатели общественного мнения, в которых «все улыбаются и машут» власти. Устаревшие методики опроса и модные в 80-х фокус-группы не всегда представляют мнение осознанных граждан («А чё? Да. Хотя нет. Не знаю. Ну, да. Да, нет»).Социологи гонятся за количеством респондентов, а не за качеством исследования. Окончательные же данные подгоняются под желания заказчиков. Если бы последние увидели не «мнение людей», которого нет, а реальное и эмоционально окрашенное отношение к ним со стороны массового обывателя, то у многих бы резко ухудшилось самочувствие. Окологосударственная социология работает по-советски, как и многие службы, сопровождающие деятельность нынешней власти. Но мало кто из них понимает, что «по-советски» — это распад СССР. А «по-нормальному» никто и не умеет. Перейдём к некоторым кризисным явлениям.
Доходы бюджета фактически упали (с учётом инфляции), расходы только растут, но деньги идут не на поддержание социальной сферы, а на рост госаппарата. Иначе незачем было бы областному минобру проводить самые масштабные сокращения в современной истории. Понятно, что зарплаты бюджетников должны расти, но оставлять при этом без работы тысячи специалистов — это эффективность? Схожая ситуация и «по линии» областного минздрава. При этом рост зарплат бюджетников происходит неравномерно: столоначальница из министерства получает больше участкового врача и школьной учительницы. И до общественного сознания (да и до массового) это «доходит».
Но, право, какие там деньги. Ведь на территории области реализуются многомиллиардные проекты, работают крупнейшие компании. Проекты «реализуются» уже не первый год, а «Стратегии» всё пишутся под них и пишутся – сначала до 2020-го года, затем до 2030-го, а хорошо бы сразу до 2050-го. На одних крупных предприятиях те же масштабные сокращения, другие спешно избавляются от «нерентабельных» оренбургских активов, третьи, по воле головных компаний, уводят налоговый поток в сторону от областного бюджета. И до общественного сознания это «доходит».
Наконец, политика. Прямые выборы губернатора должны были стать некоторой разрядкой – редко выпадает у наших граждан шанс понаблюдать за политической борьбой на региональном уровне, ещё реже получается поучаствовать в ней. И вот последние события, о которых и так много написано (про «снятие»). До общественного сознания «дошло». Как привет из экономики – на безальтернативные выборы в бюджете «предусмотрено» 335 миллионов рублей.
И вот маковка кризиса общественного сознания, или эссенция настроений активных общественных обывателей: «Всё задолбало! Москва опупела! По какому праву за нас всё решают? Оренбургские налоги должны оставаться дома! Почему одним республикам всё, а нашей области хрен лысый? А может ну эту федерацию?». Тут следует отметить, что вступивший в силу с 9 мая закон об уголовном наказании за призывы к сепаратизму ещё напомнит о себе, возможно, и в наших краях. Это печально, но таков постсоветский человек – бросается из крайности в крайность. От одной крайности – чрезмерно централизованной власти, лишающей регионы экономической самостоятельности и политической жизни, к другой крайности – к сепаратизму, последствия явления которого, как показывает исторический опыт, ещё более пагубны для обывателей всех мастей.
Казалось бы, «золотая середина» уже продекларирована, и не где-нибудь, а в Конституции РФ. По букве закона мы и так федеративное государство, децентрализованное в разумных пределах, только проза российской жизни пишется без оглядки на основной закон. Вертикаль центральной власти нивелирует любую инициативу с мест и возводит режим ручного управления регионами из Администрации Президента в общепринятый принцип для бюрократии всех уровней. Почему так получилось? Обратимся к урокам истории.
В1922-ом году нарком национальностей и генсек РКП(б) Иосиф Сталин нарекает Советскую Россию федерацией (РСФСР). И если бы только провозглашаемое большевиками «право самоопределений наций» было тому причиной. В Советской Украине (УССР) национальный вопрос ещё в те годы стоял острее, чем у нас. Тем не менее, УССР – унитарное союзное государство. Даже Ленин в своей дореволюционной статье «О национальной гордости великороссов» выступал как последовательный противник идеи федерализации России. Для федерации, мол, «время не пришло», «народ не дорос». И правда, федерализация требует сложившейся региональной общности, а не направляемой декретами местной массы. Если Троцкий видел в советах инструмент прямой демократии, то Сталин посредством советов проводил жесткую политику централизации. Нынешняя «вертикаль власти» возникла не на пустом месте. Недаром Сталина называют «красным императором», а СССР справедливо считают эрзац-империей.
РФ – правопреемница СССР. Однако, постсоветский человек – это не крестьянин начала 20-х забитый гражданской войной и истосковавшийся по Царю-батюшке. Он также подвержен крайностям, но в отличии от дедов и прадедов в нём нет уверенности, что «Царь (Генсек) хороший, это его чиновники плохие». В картине мира современного россиянина всё едино, и центр, и периферия. Идеологи «Единой России» не подозревали, что постулируемое ими единство может иметь негативную сторону – «Если жулик и вор сидит в райсовете и такой же сидит в госдуме, и все они партия власти, то кто-же её лидер?».
Но обратимся теперь к урокам географии. Посмотрим на соседей. Не на Казахстан, конечно (там восточная деспотия), а на близкую (вопреки последним событиям) Украину.
Ещё в 1991 году кандидат на пост Президента Украины националист (!) Вячеслав Черновол предлагал федерализацию своей страны по немецкому земельному принципу. Но он проиграл выборы выходцу из КПСС Леониду Кравчуку. За Кравчуком, а затем и Кучмой, в постсоветскую элиту «гуртом пошли» выходцы из партийной номенклатуры, так называемая бюрократ-буржуазия, что, в содружестве с криминалитетом, составила по региональному признаку олигархические кланы (Донецкие, Днепропетровские и т.д.). Кланы боролись, политика била ключом, идея федерализации отбросилась как опасная для «национальных интересов» Украины, националист Черновол погиб при смутных обстоятельствах в автокатастрофе, Кучма без проблем переизбирался на второй срок, на сцену вышло новое поколение украинских политиков-олигархов и их союзников: Янукович, Тимошенко, Ющенко, Порошенко и т.д. Чем всё закончилось — видно всем. Как следствие Майдана РФ присоединила Крым, а прокремлёвские эксперты составили для Украины «план федерализации». Другие эксперты говорят о том, что Кремль открыл тем самым «ящик Пандоры»: в составе РФ появилась первая республика, образованная не по национально-территориальному принципу, а разговоры о федерализации соседней страны гулким эхом отзовутся в пределах страны собственной. И тут мы, наконец, возвращаемся в Россию.
А у нас на кухне газ федерация, и если есть региональный промышленно-финансовые группы, то сугубо питерские. Ну не об этом речь. После распада Советской эрзац-империи и утверждения конституции 1993 года, по букве основного закона, у нас появились «субъекты федерации», в советских границах, установленных, в том числе, и по национально-территориальному принципу.
Республики, автономные округа, области и края по организации госуправления оказались похожими на дореволюционные наместничества и губернии. Здесь мы спускаемся на региональный уровень, к нашей родной области в том числе, в которой уроков истории и географии не счесть.
