Кто прячет прошлое ревниво, тот вряд ли с будущим в ладу

 Несколько месяцев назад волею случая (искали знакомых) оказались с приятелем в одном из старейших районов Оренбурга (а именно, в переулке Соляном). Подходим к старому одноэтажному зданию. Перпендикулярно ему стоит еще одно, в нем квартира и кирпичный склад с чердаком. На входе в «тамбур» двери нет. Совсем нет. В тамбуре выбираем одну из квартир (все три входные двери — фанерные, межкомнатные, советских времен). Стучим — тишина. Стучим в другую. Открывает бабушка потрепанного вида: «Что, внучки? Бондаревых? Да нету их тут сто лет как. Одна я осталась. Все соседи съехали». Поговорив немного с последним «аборигеном», выяснили: во всех трех квартирах когда-то проживали семьи. В одной осталась она, из другой все выехали, третью продали, но кому — неизвестно. Новый хозяин практически не показывается. Жилье находится в аварийном состоянии уже много лет. В стенах трещины, изо всех щелей сквозняки, пол и потолок у чердака давно сгнили и обвалились: «Боюсь, как бы сам чердак не упал на голову со дня на день». Жалобы, заявки в ЖЭУ ничего не дали. Жительница старого дома осталась за бортом. «Раньше в этом доме склады были, да прислуга жила, а теперь вот мы. Но я не унываю. У меня дочь есть. Эта квартира — единственное ее наследство». Сохраняет. Терпит. Верит.

Недалеко от переулка находится комплекс Хусаиния — исторический памятник. А вот за ним… За ним в переулке Мало-торговом когда-то находились жилища преподавателей медресе. Сейчас остались одни руины. Лет так пять назад мне довелось там побывать во время переписи школьного населения. Тогда нам свою фанерную дверь открыла женщина средних лет. Рассказала, что живет с сыном. Что во всем дворе остались только они да бабка-соседка, дом ее на входе во двор. «А вот прям рядом с нами квартира есть. Туда все время кто-то ходит, какие-то мужчины, но не живут. Не знаю, кто они, и знать не хочу». А во дворе туалет, дома и сараи разрушенные.

В соседнем дворе картина повеселее — жителей больше, но условия не лучше. В подвальных помещениях живут семьи с детьми. Не жалуются. Привыкли.

Из окон ОрГМА на ул. Советской открывается чудесный вид на трущобы в самом центре города. Покосившиеся избушки во дворе, туалет на улице. Не памятник архитектуры, но проблема та же.

Есть также знаменитый особняк купца Зарывнова, тоже в центре. Часть жильцов выселили. Часть осталась. Женщина машет на огромные окна «Менять нельзя и открывать боимся уже. Все сгнило». Апартаменты у хозяйки огромные, а толку мало. В стенах трещины, потолки осыпаются, но о ремонте уже давно никто не задумывался — высота потолков 4 метра. Капитальный ремонт, перепланировку делать нельзя (памятник архитектуры), да и смысла нет. А после приватизации все проблемы легли на плечи собственников.

Согласно постановлению правительства РФ от 16 декабря 2002 года «О порядке подготовки и выполнения охранных обязательств при приватизации объектов культурного наследия» и принятым в декабре прошлого года поправкам в закон «Об объектах культурного наследия», жители ветхих домов обязаны содержать жилье в хорошем состоянии. В противном случае их ожидают очень жесткие санкции: уплата неустойки в размере 200 МРОТ, и при этом ремонт и реставрацию все же придется произвести за свой счет, иначе жителям домов-памятников грозит суд, «изъятие культурного объекта» и последующее выселение.

Проблема проживания в ветхом жилье уже не нова. Даже комитет создали по выселению из аварийного жилья. Даже дома построили в огромном количестве. И продолжают строить. Но мест в них  почему-то нет. А цены на квартиры и не думают снижаться.

К сожалению, эти случаи далеко не единичные, и если поискать, то можно найти такое количество жильцов в разрушающихся домах, что ими можно было бы заселить, к примеру, новую 16-этажку в «Звездном городке». В квартиры, где есть вода и туалет (а не во дворе дома, как они привыкли). Но, впрочем, кому это надо? Пока можно закрыть глаза на проблемы, а на аварийные дома повесить картинки новых и аккуратных домов. Этакие «потемкинские деревни». Дешево и сердито.