Улица как памятник, или Постсоветское язычество

«Я автоматически перечитал адрес, уже не надеясь на свою память за столько-то лет.

В этом городе названия улиц меняют едва ли не через каждое столетие.

На пустырях растут новые микрорайоны, а старые купеческие особняки сносят ради строительства очередной автозаправки или мини-маркета с едой в пакетиках, по вкусу мало чем отличающейся от своей же упаковки». (А. Белянин, «Демон по вызову»).

Пространство любого поселения, такое формалистическое, удобное для делопроизводства наименование современноупотребимо  и общепринято, увеличивается по мере самой главной: численности населения. При условии, конечно, если есть куда расширяться. Время, в действительности, не лечит, оно заставляет огораживать территорию жизнедеятельности тех, кто пока еще тут, и тех, кто уже не с нами. 

Вехи времени остаются на планах города, деревни в виде направлений, обозначенных буквами алфавита. Иначе – названий улиц, переулков, проулков (которых уже нет), тупиков и устоявшихся бытовых, практически народных, обозначений неких территорий.

Вторичность имён-обозначений видна не сразу. Любим мы, человеки, вкладывать почти сакральное то в одно, то в другое, взвешивая – «это важнее, а то нет». Лишь позже, сменив место жительства или повзрослев, человек, каждый по отдельности, придает свой, индивидуальный смысл названию улицы или района.

Переосмысление настигает далеко не каждого. Достаточно иметь кров, хозяйство, умеренную стабильность жизни… Название улицы детства или дата постройки дома не занимает обывателя, важнее другое: наличие воды, транспорта, тротуара, освещения и т.п... Получается, имя улицы-переулка – дело почти последнее, роли не играющее и разговоры «как назвать» идут от «лукавого», от сытости грамотных и формальной необходимости с учетом эпохи, политических пристрастий, фантазии выбирающих.

Признаюсь, высказаться по теме «улицы города и с чем их едят жители» меня практически принудила трёхчастная статья Игоря Савельзона на сайте oren1.ru «Единодушная улица, и продолжение её – Единогласная…». Эмоциональная, со здоровой иронией, с попыткой классифицирования, филологическим анализом «удобно произносить-неудобно выговаривать», автор напомнил мне о многих бочках чернил, вычерпанных до нас прежними вольно- и невольно-, но тоже -думцами в заботах о судьбах молчаливых уличных табличек и влиянию их на жителей.

Благое дело, интересное. Игра ума и отточенное перо не заржавеет.

Отточу и я: краевед или нет?

***

Говорить про названия улиц в Оренбурге, наверное, как в любом другом городе, нельзя без учета эпохи, политических и идеологических настроений в обществе. Делать экскурс в историю названия-переименования улиц не вижу смысла, написано много и доступно в интернете. Обозначу лишь вехи, временные зазоры, оформленные в названиях, обусловленные образом жизни, государственным строем и другими, бытовыми причинами. Попробую провести аналогии, увидеть в них наши, провинциальные пристрастия в выборе названий. Повторюсь, названия улиц заведомо вторичны, за ними люди, принявшие решение – «имени быть».

Оренбург-крепость обходился одной улицей с именем «Большая», обычным для города и для деревни. В 1820-40-е годы жители ходят по Николаевской, Эссенской, Гостинодворской, Петропавловской, Почтовой, Орской, но переименования уже есть, Уральская стала Водяной. Город растет, в 1870-90-е появляются новые названия, старые закрепляются в сознании обывателей в виде табличек на зданиях. Привычная картина сейчас, но тогда таблички с номером-названием приобретались домовладельцем, были атрибутом почти цивилизованности.

Названия улиц Оренбурга в конце 19-го века не отличались разнообразием и в основном имели практическое применение. Кладбищенская улица (ныне М.Фадеева) вела к кладбищу, на Госпитальной (ныне Парковый проспект) располагался военный госпиталь. Традиции давать улицам «местноименные» названия как таковой не было. Тем не менее, такие улицы были. Шоттовская (ныне Сухарева), Шошинская (ныне Малышевского), Мурзакаевская (ныне Зиминская), Зуевская (ныне Профсоюзная), Каратаевская (ныне Григорьевская) появились в Новой слободке по мере увеличения территории застройки.

Подобными названиями гласные Оренбургской городской думы закрепили память о людях, много сделавших во благо губернии и города. И, кстати, похороненных на городском кладбище. В Оренбурге нет и не было улицы М.М. Кенигсберга – в память о враче, 25 лет проработавшем в губернской больнице, написавшем единственный в то время капитальный труд, ставший докторской диссертацией, о санитарном состоянии города. Причина? Доктор М.Кенигсберг уехал из Оренбурга в Москву, где продолжил работать и прожил до последних своих дней. Так что логика здесь понятна. Память о нем оставалась в стенах больницы среди коллег и пациентов.

Названия улиц старого Оренбурга, особенно исторической части, той, что внутри когда-то существовавшего крепостного вала, не менялись до середины 20-х годов двадцатого столетия. Менялись губернаторы, императоры, но названия улиц оставались прежними. Удобными, понятными, во многом провинциальными и бытовыми. Мастерской переулок, Рыбный, Почтовый, Атаманский, даже площади, кроме одной – Александровской напротив Военного штаба и Управы, именовались по своей практической сути – Хлебная, Соляная, Чернореченская. Нормальные, здоровые названия без налета тщеславия жителей или чиновников. Хотя несколько случаев непринятия новых названий произошло.

Была в Оренбурге улица Введенская (ныне 9-го Января), по ведомости 1878 года числилась как Петербургская, но жителями называлась по-привычному, прежнему названию, поэтому со временем городская дума новое название отменило, пересмотрев список употребительных и неупотребительных наименований. К слову, тогда же попытка переименования некоторых переулков (Цейхгаузный, по ведомости Бузулукский, новое название Балкашинский и Сакмарский в Польский ) так же не увенчалась успехом. Нужно учесть, что Городская Управа руководствовалась губернскими правилами 1876 года (ст. 2060).

В 1914 году жители Извозчичьей улицы (ныне Яицкая) ходатайствовали о переименовании в Сухомлиновскую, по фамилии здравствующего губернатора Оренбургской губернии. Управа нашла способ отказать жителям в переименовании, сославшись на недостойное состояние, неблагоустроенность и неприличный вид улицы. И действительно, не принято присваивать названия при жизни человека, хотя… Есть какой-то соблазн в подобном действии. Тем не менее, не переименовали. Не проявили равнодушия и формализма.

Во многом прежние, как сейчас говорят, «наработки», в обозначении улиц стали почти негласной традицией и дожили до настоящего времени, с учётом изменившейся общественно-политической и экономической формации.

(Продолжение последует).