Чего боится Горбушкин

Недавно фракция КПРФ внесла в областное Законодательное собрание очередной законопроект. В нем предлагаются изменения в отдельные законодательные акты Российской Федерации, а именно – восстановление уголовного наказания в виде конфискации имущества.

Я нечасто соглашаюсь с подходом коммунистов к нашему жизнеустройству. Но это довольно сильная мера, кстати, как вид наказания она полностью соответствует принципам международного права. Она уже действовала в Уголовном кодексе нашего государства. Помните, как в замечательном гайдаевском «Не может быть!» родня героя Михаила Пуговкина в панике от предстоящей конфискации распродавала его имущество, нажитое, как говорится, «преступным путем»?

Что, кстати, все равно не спасло Гришку Горбушкина от справедливой отсидки – как взяточника и расхитителя. То есть мало того, что ворюга отсидит. Отсидев, он еще и возвратится к пустому корыту.

Собственно конфискация у правонарушителя  во внесенном фракцией оренбургских коммунистов законопроекте рассматривается шире, чем предусмотрено в пункте 4 части 3 статьи 81 УПК РФ. То есть обращение в доход государства признанного вещественным доказательством имущества, денег и ценностей, полученных антизаконно.

Проект усиливает нормы, которые существуют в действующем законодательстве, возвращением в УК конфискации имущества за получение взятки. И это также соответствует международным нормам, в частности, ратифицированной Российской Федерацией Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности.

Законопроект предлагает назначение наказания в виде конфискации имущества только в случаях, указанных в статье 290 Уголовного кодекса, в связи с чем предлагаются в эту статью внести соответствующие изменения. А именно:

Часть 4 статьи изложить в следующей редакции:

«4. Деяния, предусмотренные частями первой – третьей настоящей статьи, совершенные лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Россий­ской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления, наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с кон­фискацией имущества».

В случае, если действовала группа лиц по предварительному сговору или организованная группа с вымогательством взятки либо взятки в крупном размере, срок вырастает от семи до двенадцати лет с конфискацией имущества. Если взятка «тянет» на особо крупный размер - от двенадцати до двадцати лет.

Естественно, с конфискацией имущества.

А что такое собственно «конфискация имущества», поясняется путем изложении статьи 51.1 в новой редакции, а именно: «Конфискация имущества есть принудительное безвозмездное изъя­тие и обращение в собственность государства всего или части имущества, являющегося собственностью осужденного на основании обвинительного приговора суда».

А то ведь как сейчас замечательно! Вот пресловутая уже Евгения Васильева посредством родного папы возместила – на основании судебного приговора по делу «Оборонсервиса»! – ущерб в размере более 216 млн рублей и за себя, и за остальных осужденных по этому делу. Деньги, несколько траншей, поступили на счета организаций и предприятий, признанных потерпевшими по этому делу.

Только что в мае Васильеву приговорили к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима. С учетом домашнего ареста, под которым Васильева находится с ноября 2012 года, она должна отбывать в колонии еще два с половиной года. А общей сложности Васильева провела в колонии менее трех недель. При этом «женщину, похожую на Васильеву», видели в Москве на Чистых прудах уже после вынесения приговора бывшей чиновнице Минобороны.

И вот теперь, возместившая и даже немного отбывшая, бывшая подчиненная Анатолия Сердюкова получает право на условно-досрочное освобождение. Опять же: вовсе неплохо, что получает. Это гуманно, мы не звери, настаивать на непременной пятилетней отсидке молодой женщиной полный срок.

Однако денежки наворованные надо бы отдать. ПРИЧЕМ ВСЕ. Помнится, поначалу речь шла о нескольких миллиардах?

«А не доказано!» - скажете вы.

Отлично: но сколько-то доказано? Тогда извольте, вернуть – ПО ЗАКОНУ – В МНОГОКРАТНОМ – РАЗМЕРЕ. С усугублением конфискации по тяжким и особо тяжким. В пропорции.

Спер десять – верни сто.

Стащил сто – верни тысячу.

Украл сто тысяч – будь любезен расстаться с тремя миллионами.

Похитил миллион – не обессудь: конфискуют на тридцать миллионов или сколько там есть. Плюс, разумеется, соответствующая отсидка.

Ну и так далее, кривую можете продолжить сами.

А то очень уж кучеряво выходит: сколько доказали – столько, так уж и быть, верну. А что сверх того – мне останется? Плюс легкие моральные издержки в виде домашнего ареста и последующего УДО?

Нет, брат, будь готов, тебя предупредили: вплоть до полной конфискации. Ну, на проживание-то оставят: голые стены с кроватью, столом и стульями да тумбочку. И тысяч десять в месяц, на первое время, а там иди работай, зарабатывай. Ничего, не пропадешь: вон, пенсионеры как-то ухитряются существовать.

Таким образом, у отечественного чиновного взяточника выбивается из-под ног мотив, которым он сейчас утешает себя при печальном для него исходе суда: «Отбуду, сколько там положено, а то и, глядишь, по условно-досрочному освободят за хорошее поведение – но зато когда выйду, заживу при всем «баблосе», что добыл…»

Ан нет, Горбушкин. Не заживешь. Если только…

Если Законодательное собрание Оренбургской области поддержит внесенный фракцией КПРФ законопроект и внесет в качестве субъекта законодательства в Государственную Думу.

Если Дума рассмотрит и примет его.

Если Президент РФ подпишет этот закон.

Впрочем, самое главное: если его не постигнет судьба существующих уже антикоррупционных законов при действующей модели родного государства.

За этот последний пункт тревожно более всего.