"В траве сидел кузнечик"...

Автор: Дмитрий Урбанович

НЕБОЛЬШОЕ, НО НЕОБХОДИМОЕ ВСТУПЛЕНИЕ.

По вечерам мы, как всегда, сидим в беседке - все боевое ядро родного дома 8/1.

Неугомонный Степа Ждущев.

Колек, студент-четверокурсник, владелец собаки Жмурика.

Лев Палыч Брюллов, филолог из двадцать третьей квартиры.

Ехидный старик Маслёнкин из двенадцатой.

Шота Агрегадзе, представитель государства ближнего зарубежья - он снимает лоджию у многодетной семьи Славы и Клавы из десятой, а вместо квартплаты, по-моему, учит их жить.

Сам Слава. Ну, и я.

Да, частенько ещё наведывается Федор Лукич, управдом наш: мы его как много лет назад, на гребне свободы, на эту должность сгоряча выбрали, так все никак не переизберем - то кворума не хватает, то все как-то не до него...

Дом у нас в три этажа и в три подъезда – чуть левее исторического центра, если смотреть по карте города со стороны Урала.

Сидим, значит, и наблюдаем за жизнью, которая происходит вокруг – и вот уже столько лет с неослабевающим интересом.

***

Захожу я вечером в беседку нашу излюбленную – а там старик Маслёнкин в детской ванночке трёхлитровые банки моет. Причем напоказ так моет, демонстративно, хотя мог бы мокреть и не разводить посреди двора, а легко обойтись собственной кухней. Так нет – надо ему, чтобы все видели, какой он деловой!

А рядышком Колёк со Стёпой Ждущевым переглядываются.

- Огурцы-то солить рановато вроде, - не выдерживает наконец Степан, - да и аллергия у тебя на них, помнится. Впрочем, если для друзей, то одобряю.

- Сами наловите, - важно отвечает наш коллективный ветеран и вынимает из клетчатой сумки с пола беседки новую порцию пыльных банок, откуда и набрал только. – Их, поганцев, мильёны несчитанные, всем хватит. А у меня лично ситуация под контролем!

Так, ясно: если дед про мильёны заговорил, то в очередной раз запахло крупным бизнесом. Я вам как-нибудь расскажу про его прошлые начинания: хороший пример молодежи, между прочим. Хотя и  отрицательный.

Ясно, мы на него насели. Причём Колёк особенно словом «ловить» обеспокоился. Но Маслёнкин свои протезы сжал покрепче – и больше ни гугу, интриган такой. Вот, говорит, сейчас Лев Палыч выйдет – всё расскажет, а пока я вас хоть на десяток банок, да опережу…

Наконец во двор спустилась наша родная интеллигенция и разъяснила ситуацию, зайдя, как всегда, издалека.

Вы помните, наверное, начал Брюллов, знаменитый отчет поэта Пушкина одесскому губернатору Воронцову, который отправил Александра Сергеевича, состоявшего в штате ведомства коллегии иностранных дел коллежского секретаря, бороться с саранчой? Тогда ещё великий поэт выдал ему в стихах «Саранча летела, летела - И села. Сидела, сидела, Все съела И вновь улетела…»

Так вот: как давно, верно и не нами замечено, в России  все ежегодно меняется – однако спустя столетия так и остается по-прежнему. И с какой стати Оренбургской области быть исключением? В общем, 190 лет прошло, а эта сволочь как все прошлые годы, регулярно в середине июня, совершенно внезапно как нападала, так и продолжает обрушиваться на родной регион из-за угла африканского направления через Казахстанские степи – громадное количество желто-зеленой летучей твари. Общей площадью покрытия, как подсчитали со спутников слежения, свыше семидесяти тысяч га! В смысле, озимых и яровых гектаров.

В прошлом году лётного запаса злобному насекомому хватило аккурат до границы Российской Федерации, если считать от Багдада по азимуту норд-норд-ост, а потом не доходя Актюбинска набок. Где и залегла у русских границ на зимние квартиры, окуклившись, согласно законам природы, и предвкушая пир на целинных землях хлебной губернии на подступах к Соль-Илецку.

Я, говорил Брюллов, как только коллеге Маслёнкину это сообщил, он тут же всполошился. У него с хрущевских времен там развалюшка осталась, недалеко от соленого озера Развал, так как бы саранча с его имуществом не сотворила чего непоправимого. Ну, я, не переводя дыхания, его утешил: саранче шалаши до лампочки, ей подавай вошедший в силу колос, а аккурат до этого времени она встанет на крыло, отрастит желудок и челюсти. Будучи мавританского происхождения, дождется любезного ее сердцу тепла – тут-то и…

В общем, согласно миграционным инстинктам, прет с юга на север. А мы-то ее, вестимо, все из Заполярья ждем, в декабре и на лыжах…

«А короче?!» - сказали мы.

- Вам хорошо говорить, - вскинулся вдруг старик Маслёнкин, - у вас в тех краях нет частной собственности! А ну, пока мы тут рассусоливаем, первый косяк уже поднялся со взлетной полосы и на бреющем, минуя сторожевые вышки, пересекает границы родины!  Куда смотрит правительство области вкупе с аграрно-промышленным лобби Законодательного собрания во главе с бывшим единороссом в душе Александром Сало в частности? И, кстати, куда делась думская фракция аграриев вместе с товарищем Харитоновым, дай бог ему доброго здоровья, и зачем я только голосовал за них, дай бог ещё и памяти, в одна тысяча девяносто пятом году…

– Короче, – перехватывает слово Брюллов, – два года назад за эту сволочь у нас, наконец, взялся лично сельский министр Михаил Маслов, для которого история с мерзким членистоногим, похоже, в очередной раз оказалась неприятным сюрпризом. Что, впрочем, не сказалось на уверенном докладе министра по инстанциям: мол, с Казахстаном «связь установлена плотная, по саранче работают актюбинские и кустанайские группы, которым даже разрешен свободный доступ через границу».

Но беда оказалась в том, что эта пакость с пушкинских времен сильно мутировала… Яды, особенно с того момента, как миллионы серо-зеленых поганцев вылезли из яиц и встали на крыло, не помогут - распыляемые с самолета, они только перегоняют этих, прости, господи, акридов с места на место. Поэтому, заключил тогда министр, без новой, дополнительной и очень большой господдержки не обойтись просто никак.

- А кто за погубленный урожай тогда ответил? – взъелся Колёк.

- Пушкин! – предположил ехидный Маслёнкин. – И вот сейчас-то я и раскрою вам секрет своих банок…

Он всех настолько заинтриговал, что даже взвывшая в эту секунду, кажется, над самым нашим ухом сирена системы оповещения не сбила нас с намеченной линии. И то верно: если тревога учебная – реагировать смешно, если настоящая – непонятно, как, а если это предупреждение о налете саранчи – то бессмысленно…

- Короче, - тут вдруг взялся перекрикивать сирену наш всезнающий филолог, -  мы всё-таки подняли в воздух авиацию! Несмотря ни на что! С воздуха при помощи самолета АН-2 реагенты распространены на площади уже 3,3 тысячи гектаров! Да что там - создан штаб по организации помощи пострадавшим оренбургским сельхозтоваропроизводителям! На борьбу с саранчовыми уже потрачено 70 миллионов рублей!

- А про банки-то! – Маслёнкин наконец оттеснил из центра внимания Брюллова, – Знаете ли вы, что целый заместитель председателя комитета Думы по аграрным вопросам Сергей Каргинов по поводу нашей кормилицы насекомой заявил? «На этой саранче нужно делать бизнес! 23 страны Азии ее кушают! В Африке 30 с лишним стран ее едят! В Северной и Латинской Америке — 29 стран употребляют ее в жареном виде! Нужно делать ловушки, затем контейнеры с саранчой нужно отправлять в Африку!»

И тут-то мы поняли, что наш ветеран к приёму и упаковке этого ценнейшего пищевого продукта полностью готов, а мы…

- Может, ну вообще на фиг – хлеб сеять? – пробормотал Стёпа Ждущев. – Тем более, один чёрт она его схавает… А строить надо фабрики по приёму и переработке саранчовых… Может, успеем до кризиса-то…

Тут сирена вдруг заткнулась, и во внезапно наступившей тишине его слова прозвучали просто оглушительно.

А наутро оказалось, что произошло ложное срабатывание сигнала. Конкретное место и причины сбоя системы успешно устанавливаются. Ситуация, как всегда, под контролем.