Перекрещение

 Нельзя переименовать ничего.

Древние пусть и поменьше нашего знали, но основы, фундамент, изначальное – тут мы им в подметки не годимся. Тут даже не в знании дело. Нутром чуяли.

И правильно. Имя – то, что дается единожды.

Родившееся, появившееся, созданное нарекается, уникальный набор признаков обретает уникальный порядковый набор знаков и тем навсегда привязывается к своей единственной и неповторимой сути. Создатель не просто так велел Адаму «наречь имена всем скотам, и всем птицам небесным, и всем зверям земным».

И специальный ангел возникает за спиной и кладет руку на плечо Новоявленному. Всё! Удачно, неудачно, подходяще, неподходяще, правильно, неправильно — уже неважно. Имя обретено. Обретено и соединилось через Космос с предначертанным ему путём раз навсегда.

В минувших временах это как-то осознали и уяснили: нельзя сбивать с толку своего ангела, который обречен охранять то, что ему предназначено, но чего уже как бы и нету… А охранять то, что откуда ни возьмись стало – ан и некому.

Короче. В наше, куда как менее пафосное время суть явления выразили в милой песенке «Как вы лодку назовете, так она и поплывет». Это, само собой, не дает никаких гарантий, что лодку с самого начала удастся назвать правильно и удачно, звучно и красиво. Поэтому думать крепко следует с самого начала.

Да возьмём прямо день сегодняшний! То есть буквально: 12 июня.

12 июня 1990 года первый Съезд народных депутатов РСФСР принял «Декларацию о государственном суверенитете РСФСР».

Сейчас-то, по обладании гигантского почти четвертьвековго опыта, у нас уже гораздо более объемное представление о понятии «суверенитет», но, что делать: слово написано пером, а предки, все те же предки! – еще когда предупреждали, что топором после этого махать бессмысленно.

И вот 12 июня становится с 1992 года праздничной датой, по постановлению Верховного Совета именуясь «День принятия Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации».

Как праздновать суверенитет, естественно, никто не знал. Ну, не работать, конечно, в этот день – это уж святое! А дальше? Кроме шествий по главным улицам и выступлений перед народом разнокалиберных гос-, гор- и райвождей в голову просто ничего не лезло (до сих пор, кстати, ситуация практически не изменилась, ну да сейчас не о формах торжеств, а только об их названии).

Название, название не празднуется! А вроде бы надо – раз уж так уж вышло.

Как бы сделали другие, менее просвещенные, менее духовные народы? Наверное, как и всегда: положились бы на Время. За годы, а то и десятилетия, отдаляясь вглубь истории, явления сбрасывают сиюминутную шелуху, обрастают смыслами, приобретают объем и какую-никакую завершенность и возможность быть более или менее оцененными.

Вон, китайский Дэн Сяопин так и не взял на себя ответственность оценки Великой Французской революции к ее двухсотлетнему юбилею, по-восточному тонко сославшись на пока еще  недостаточность времени для всесторонней оценки этого события.

Наши, естественно, 200 лет ждать не могли, да и с понятием «суверенитет» тогда были большие напряги. И в 2002 году в реестре праздничных дат государства появился «День России»

Ясности, а что же мы все-таки празднуем и почему, естественно, только убавилось. Все равно тем, кто не помнил первооснов, приходилось объяснять, что «в этот день в 1900 году…», а те, кто помнили, для себя все равно делали такой внутренний перевод. Дополнительную торжественность моменту  это никак не придавало. А вот количество сущностей — множило, о крайней нежелательности чего предупреждал, опять же из глубин Средневековья, английский философ и логик Уильям Оккам…

Чем этот спущенный сверху праздник, при довольно безразличном в основном отношении большинства народа (плюс ясно враждебном – некоторого, причем яро патриотического меньшинства) обернется для нас в ближайшем будущем), гадать не стану. Но предположить можно: против тенденций не попрешь.

Потому что – нельзя менять имена. Ни праздникам, ни людям. Петя, переименованный в цвете лет Васю, перестанет быть Петей – но полноценным Васей ему не стать. Сущность человека пойдет вразнос, а это хуже, чем даже не совсем правильная сущность.

Если Семену Семеновичу придет блажь стать Семеном Пахомовичем, его папу тем более задним числом никто не станет звать Пахомом.

Санкт-Петербург всегда оставался и будет навсегда Санкт-Петербургом. Семидесяти лет советской власти на Ленинград не хватило — и не могло хватить семисот.

У Царицына, называвшегося так почти четыре с половиной века, вырвали с корнем имя – и к чему это привело? Сталинграда хватило на 35 лет, никакущему, нелепому Волгограду идет шестой десяток – ну, и?

Сейчас даже не о том, что идея возвращения несчастному городу имени тирана и погубителя миллионов своих же соотечественников вкидывается в замороченный народ второй раз – хотя и об этом конечно, конечно тоже.

Карма города добивается в мелкие дребезги идеологическими бесами , да таким образом, что впору плакать и смеяться одновременно.

А ведь у нас в стране десятки, сотни только за последнее столетие переименованных городов, сотни и тысячи сел и населенных пунктов, тысячи и десятки тысяч улиц – конъюнктурно, варварски, бессмысленно и беспощадно.

Да если бы только это!

Русь, Россия, Российская Империя, Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика, РСФСР, Союз Советских Социалистических Республик, Советский Союз, опять Россия, Российская Федерация, РФ…

Что же мы со своей страной-то так?