«Не надо портить бумагу, она когда-то была деревом»

Вячеслав МОИСЕЕВ: Открыть газету в России не сложно. Подается заявка в «Роскомнадзор». В 90-е годы регистрирующие органы располагались в Екатеринбурге, затем в Поволжском управлении – нужно было для этого ездить в Самару. Сейчас все стало совсем просто – регистрирующий орган есть в Оренбурге на переулке Телевизионном, 3. Достаточно заплатить госпошлину и правильно оформить заявление на регистрацию (указать тираж, язык, территорию распространения, тематику). Через какое-то время выдается лицензия и желающий может начать работу. Любой человек может хоть единолично быть и редактором, и журналистом, и верстальщиком, и корректором. Главное, чтобы на выходе был нормальный продукт – газета или журнал, которая не противоречит Российским законам.

Виктор ГЕРБЕР: Нашей газете - 20 лет. В 1991 году была создана телекомпания «Рика-ТВ», в 1993 пришло понимание, что телевизионной частоты не хватает, для некоторых материалов вообще не подходит телевизионная рубашка. Было принято решение сделать газету. 20 мая 1994 года вышел первый номер газеты «Эврика». По оформлению документов не было никаких проблем, мы быстро получили свидетельство о регистрации в министерстве информации и общественно-культурного согласия. Нам выдали свидетельство о постановке на учет в качестве СМИ. Это основной документ, по которому мы имеем право выходить в свет. Подали, естественно, заверенный в областной юстиции Устав. Заплатили госпошлину. Открыть СМИ в Казахстане не сложно. 

Вячеслав МОИСЕЕВ: У нас 500 с лишним СМИ только в Оренбургской области – и печатных, и электронных. По-моему – многовато для области. Понятно, что кто-то прекращает свою деятельность и закрывается, на смену им приходят новые, как в той сказке про Ивана Царевича и Змея Горыныча: «Одну голову отрубил, три выросло». В каждом районе и городе Оренбуржья сохранились свои газеты. Люди по-прежнему читают местные новости. Можно сказать, конечно, что и власть хочет иметь свое карманное СМИ. И не одно на пять районов, а персонально - свое. Есть даже такое выражение: «У нас есть своя брехушка». Понимаете, и про наши газеты, областные, можно сказать, что это «брехушки». Но это такое ласковое определение, вполне беззлобное.

Виктор ГЕРБЕР: В каждом  районном центре Актюбинской области есть небольшие газеты. Это государственный рупор районных администраций. В Актюбинске две старейшие газеты – на русском и казахском языках. Из тех, что на виду, кроме нас, - от силы еще пять негосударственных изданий. Вполне возможно, что регистрацию прошел кто-то еще - выпускали несколько номеров и прекращали. Ведь делать газету и завоевывать доверие читателя можно годами. Это очень сложный и затратный процесс. Есть в Актюбинске несколько радиостанций: республиканские, российские, которые идут, естественно, через казахский контент. По поводу электронных СМИ Закон определяет, что ровно половина эфира должны быть представлена на казахском языке. Вещание идет через Астану и частично российский контент заменяется республиканским.

Вячеслав МОИСЕЕВ: «Никакого секрета тут нет… видишь, там на горе возвышается крест»… На самом деле для кого-то работа, в частности журналистика – это крест, а для кого-то – образ жизни. Поэтому секрет очень простой – мы должны быть нужны тем, кого считаем своим читателем. К нам на практику в больших количествах приходят студенты и спрашивают: «А вот как написать? А как эту тему взять?». Я всегда отвечаю, что писать надо интересно, а для этого должно быть интересно и тому человеку, который пишет. Вы не просто идете за темой, потому что вас туда отправил редактор. Вы должны прочувствовать каждый аспект, увидеть проблематику, а не просто постоять в сторонке и написать: «Иван Иванов занял первое место на соревнованиях, а Петров - второе». И все – точка. Вы должны еще понять, посмотреть в лицо этому человеку, который бегает-прыгает. Если он спортсмен, играет в футбол или хоккей, нужно выяснить, почему он этим занялся. Ради денег – понятно, но это, наверное, не самое главное в жизни. Так же как и у нас с Вами в журналистике – деньги – это второе, как мне кажется.

Денис РЯБЦЕВ: Это досадное обстоятельство, которое приходится принимать к сведению.

Вячеслав МОИСЕЕВ: Если бы мы не хотели есть, пить и одеваться – наверное, можно было бы вообще перейти в категорию чистого интереса.

Денис РЯБЦЕВ: Да, преисполниться глубоким внутренним свечением.

Виктор ГЕРБЕР: Сейчас придумать коммерчески успешный контент сложно. В первую очередь надо согласиться с тем утверждением, что печатные СМИ не то, чтобы умирают, но угасают. Для нас не время ренессанса. Ведь современного человека в первую очередь интересует не вчерашняя новость, а то, что происходит именно сейчас. И удовлетворить эту потребность всецело может только интернет. Мы безудержно проигрываем в оперативности этому ресурсу. Газете, наверное, придется совсем отказываться от новостей. У нас иногда получалось в вышедшей газете публиковать материалы со словом «вчера». Мы даже поднимались на ступеньку выше – несколько раз выходили с новостями, где было написано «сегодня». Это касалось европейских футбольных матчей, которые напрямую вел наш спортивный обозреватель и в три часа ночи посылал заметку. Вся типография ждала. В принципе мы в рамках Закона, приличия и творчества изощряемся делать нечто такое, чтобы мы были нужны читателю. 

Денис РЯБЦЕВ: Я понимаю, что технологически это всегда подвиг.

- Да, конечно, несколько человек не спят ночами для того, чтобы газета вышла. Оценит ли это читатель – мы не знаем. Но мы работаем с воодушевлением: мы сделали, мы смогли. Если вы нас критикуете – сделайте лучше. Напишите «завтра произошло». По новостям мы по любому проигрываем и телевидению, и радио, и интернету. 

Вячеслав МОИСЕЕВ: Конечно. Смотрите, сколько было разговоров в 90-е годы о том, что надо районные газеты все закрыть и сделать кустовые издания. Был даже проект «Малая родина» - это издание выходило на несколько районов Оренбуржья. Все тогда говорили, что появился пример, в каком направлении должны двигаться все остальные СМИ. Но кустовой проект не пприжился. В каждом районе и городе в итоге сохранились свои газеты, а в городах Бузулук и Орск – это и несколько различных местных издания. Почему? Причина очень простая. Люди хотят читать свои новости – местные. Глупо было бы писать в областной газете, мол, «под окнами районной больницы местный хулиган заводит мотоцикл и не дает больным спать». Не идет подобная новость ни на областной уровень, ни, тем более, на всероссийский. А вот в местной газете – это вполне интересно. Нормальная тема, чтобы человека призвать как-то к порядку.

Виктор ГЕРБЕР: Могут и должны. В какой-то небольшой американский городок привозят свежую прессу – федеральные СМИ, газету штата и маленькую местную газетку «Бостон ньюс спейс», предположим. В больших газетах все про президента и сенаторов, а в маленькой: «…на улице Франклина Рузвельта совсем не меняют бордюр». И маленькую газету покупают, ибо жителей данной территории это касается. Им интересно, их дети ходят в эти магазины, в эту школу, куда периодически врываются с оружием одноклассники и устраивают перестрелки. Местным все равно, где находится Украина, которой посвящены первые полосы центральных газет. Они не знают, где это. Поэтому местные газеты всегда будут востребованы, но это не означает, что журналисты получают какой-то пожизненный карт-бланш. Мы должны постоянно оправдать  ожидания, писать правду, при этом стараясь не потерять лица редакции и лица журналиста. 

Вячеслав МОИСЕЕВ: Давайте вспомним 30-50-е годы, когда во всех Советских газетах печаталось примерно одно и то же: партия – наш рулевой, товарищ Сталин – гений и вождь. Но газеты все равно читали. Если Сталин где-то выступил, кого-то покритиковал – это значит, что его слова сегодня или завтра скажутся на каждом гражданине Советского Союза. Обязательно. Или опускаясь на ступеньку ниже, если первый секретарь обкома подверг критике директора птицефабрики, это значит, что начальника завтра снимут. Что-то изменится в селе или городе, где эта птицефабрика стоит.  Потом появилась другая возможность – слушать западные голоса, сравнивать. Конечно, надо было отсеивать, взвешивать, соотносить разную информацию из всех источников. Поэтому девальвировалось ли слово за прошедшие десятилетия? Обесценилось ли оно?  Наверное, нет. Теперь-то мы вроде как имеем право говорить все, что хотим. Опять же, если этим ни кого не оскорбляем и не нарушаем Закон. Я думаю, что тут проблема в другом: журналистов появилось много. Ведь раньше в Оренбургской области было две областные газеты и одно Гостелерадио: и журналистов, соответственно, всего человек 50. А сегодня их на порядок больше. Два факультета постоянно выпускают новые кадры. Я сам преподавал в Оренбургском государственном университете и несколько лет был председателем госкомиссии. Некоторым ребятам могу посоветовать не столько другую профессию, сколько любви к чтению. То, чему они нахватались в интернете, нельзя назвать знаниями. Всегда говорю, журналисты знают обо всем, но очень поверхностно. А у молодежи даже поверхностного знания не наблюдаю. Не многим я вообще посоветовал бы становиться журналистами. Остальным не то, чтобы противопоказано, но надо глубоко над собой работать, чтобы достичь какого-то определенного знания. 

Виктор ГЕРБЕР: Здорово обесценилось. Во времена перестройки был такой безудержный взлет печатных СМИ. Некоторые издания невозможно было купить. Они печатались десятками миллионов. У нас Актюбинская областная газета на дешевой оберточной бумаге (желтой, зеленой, она никогда не была белой), выходила до четырех раз в неделю. Тираж - 95 тысяч экземпляров. Она шла нарасхват. Сегодня, когда практически государство обеспечивает наглую подписку на некоторые областные издания - эта газета с трудом набирает десять тысяч тиража. И мы, реально существуя в рынке, издаем десять тысяч экземпляров «Эврики». Не заставляем никого покупать нас. Размещаем собственную рекламу по телевидению, стараемся писать интересно, но все равно наш тираж медленно падает. Я думаю, что сейчас идет очень большое обесценивание профессии журналиста. Факультеты журналистики сейчас никакого образования не дают, там преподают люди, у которых совершенно нет своей практики. Как журналистов, мы их не знаем. Почитайте вдумчиво газеты, которые лежат сегодня на лотках. Конечно, и у нас оплошностей хватает, но сегодня газеты стали катастрофически безграмотными. Нет таких ошибок, которые бы там не встречались. Такое ощущение, что они выходят в свет без корректуры. И журналисты по манере письма только что со школьной скамьи пришли. Посадите в редакторское кресло повара, который в жизни ничего не написал, чтобы он рассказывал, как газету делать? Мы все в редакции по профессиям не журналисты. Я – учитель истории. Наш спортивный обозреватель – кинорежиссер со ВГИКом за плечами, есть у нас и штурман с дипломом летного училища Кировограда. Просто так получилось, что мы немного соображаем и смогли создать достаточно грамотную газету.

Вячеслав МОИСЕЕВ: Можно. Но сейчас не самое лучшее время для средств массовой информации. Нет экономического всплеска, чтобы рекламодатель шел самотеком и давал рекламу с легкостью. Как правило, нам приходится очень много и упорно искать коммерческие темы, вникать в особенности бизнеса, объяснять, придумывать льготы, скидки, акции и так далее. Рекламы у нас меньше, чем хотелось бы. При том, что мы не имеем какой-то государственной подпитки – у нас есть договоры с правительством, с отдельными министерствами, организациями. Но я не могу сказать, что нас кто-то содержит и постоянно платит стабильные деньги. Учредителю, конечно, большое спасибо за то, что мы сидим в его здании и платим достаточно скромно за аренду помещения. Где-то эту плату мы задерживаем, где-то он нам ее прощает. Я ему иногда объясняю, что в этом месяце доходов не очень много и он идет нам на финансовые уступки. Бывают задержки заработной платы – все бывает. Но если не шевелиться, то ничего не будет. Поэтому приходится все время искать пути выживания. 

Виктор ГЕРБЕР: По большому счету Актюбинские газеты зарабатывают сегодня на рекламе. Рентабельность с продаж не превышает пяти процентов. Если мы закрутим больше – нас перестанут покупать. У нас публикуются платные объявления. Рекламный отдел постоянно спорит с журналистами: одни говорят: «если бы я не написал, что бы ты продал?», другие: «если бы я не продал, куда бы ты писал?». И те и другие уверены, что они друг друга кормят. На самом деле – мы один коллектив. Не знаю, есть ли нечто подобное в России, но у нас существует государственный информационный заказ. Есть, которые государственные органы хотели бы увидеть в нашей газете: пропаганду государственной политики, усилия администраций в экономике, межнациональное и религиозное согласие. Государство заказывает нам материалы, либо предоставляет свои тексты. И нам за это платят деньги. Причем это происходит на конкурсной основе, мы проходим тендер. Мы уже лет семь занимаемся государственным заказом. 

Вячеслав МОИСЕЕВ: Я не думаю, что в журналистике применимо слово оппозиционность. Да, в России многопартийность, существует системная и бессистемная оппозиции. У каждого политического течения есть свои лояльные средства массовой информации. Но я вообще считаю, что СМИ не должны быть в оппозиции. Мы должны писать правду. Вот и все. Когда одна радиостанция или две три газеты вдруг начинают говорить, что в России все плохо в целом – вот это мне не нравится. Это все равно, что самому себе сказать: «Да, я дурак!».  Я вот вместе со всей страной здесь живу, я – идиот. Когда оппозиционность превращается в бесконечные речи о том, как у нас все плохо - «Не ту страну назвали Гондурасом» – с этого уже тошнит. Мы прошли развал начала 90-х, когда расшатывалась Советская система. И к чему пришли. Расшатали, система рухнула. И тут выяснилось, что ничего нового нам никто предложить не может. Капиталистическая система, это тоже, скажем, не лучшая модель общественного жизнеустройства. С лица красивая, а посмотришь с другой стороны, такие язвы открываются. 

Виктор ГЕРБЕР: Вы говорите об оппозиционности к власти? Если быть оппозиционным к читателю – можно сливаться сразу. Да, допустим, я как редактор газеты с одной стороны понимаю, что должен проявить какой-то бунтарский подход, с другой получается, что мы с руки государства кушаем, раз у нас публикуются материалы по государственному заказу. Неужели мы не можем иметь своих суждений? Может это ограничивает наши возможности в критике? В конкурсной документации четко прописано, за что нам платят деньги. В остальном – до свидания! Экспертной оценке ситуации это не мешает. Я не просто критикую чиновника за то, что он чиновник. Я вижу конкретные недостатки, наравне с объективными достижениями. А вообще, давление на нас со стороны власти случается. Самым тяжелым было время, когда нас выгнали из Актьюбинска. Это было без малого 20 лет назад. Спасибо Оренбургу, мы три года печатали наш тираж в ИПК «Южный Урал». Сотрудники гаи за нами гнались, когда еще границы не было, по колесам стреляли. Но мы всегда работали в рамках представлений о совести.

Вячеслав МОИСЕЕВ: Понятно, что в государственных средствах массовой информации стабильности больше: сотрудники гарантированно получают зарплату и могут не особо задумываться о том, что эту зарплату нужно сначала заработать. Найти рекламу,  а потом уже на эти деньги существовать. Не то, чтобы разово найти, а обеспечивать постоянный финансовый поток. И насчет частного учредителя – тут тоже вопрос. Нормальный учредитель, естественно, будет говорить: «Ребята, я вам бесконечно помогать не стану. Я вам определенную помощь оказал, а теперь вы работайте – у вас в руках механизм». Когда я сюда в 2009 году пришел на место редактора «Оренбургской недели», я понял, что газета – это механизм. Инструмент. Извлекая красивые звуки, которые складываются в музыку, можно на этом деле зарабатывать. Вот, собственно, и все. Научились – играем. С переменным успехом. Всякое бывает.

Виктор ГЕРБЕР: Давайте начнем с нашего девиза: «Газета для хороших людей». Этот слоган у нас идет с самого первого номера. Каждый человек считает себя хорошим и поэтому покупает газету. Но некоторые другие газеты пишут «независимая газета». И меня всегда тянет спросить: «Независимая от мозгов, от ума?». Не бывает независимых газет – у каждой газеты есть хозяин. Либо это твои авторские восемь страничек для соседей, но ты - хозяин. Так же у каждого большого издания есть собственник. Это либо государство, либо какое-то физическое лицо или группа компаний. Собственник в той или иной мере преследует свои интересы и иногда жестко диктует правила. В государственном издании ты должен печатать идеологически проверенные вещи. Не хочешь, «вот Бог, вот порог, иди отсюда». Так что важно не столько то, кто собственник в газете, столько то, насколько владелец ясно видит цели и адекватно смотрит на ситуацию. 

Вячеслав МОИСЕЕВ: Я думаю, что бумажные газеты сегодня не выгодно издавать чаще, чем один раз в неделю. А вот с электронными СМИ – проще. Мы в 2010 году учредили интернет-версию «Оренбургская неделя онлайн» - ее можно считать не столько ежедневной, сколь ежечасной или ежеминутной. Пожалуйста, открываем, читаем. В любой момент идет обновление новостей. А потом самое интересное по средам выходит для тех, кто в Интернет не ходит, не любит этого, кто привык в руках держать бумажную газету, а не смотреть ее с монитора. Так что для проекта ежедневной бумажной газеты требуются какие-то особые ноу-хау и мотивы. Нужно такая схема-идея, которая бы держала ежедневную газету на плаву. Сейчас такой формат придумать невозможно. Была газета «Копейка», мальчишка бежит по улице: «Свежие новости! Только что из типографии! Покушение на эрцгерцога Фердинанда». Разбирают газету и все знают последние новости. Но в то время не было ни радио, ни телевидения. А сейчас – пожалуйста – у каждого планшеты, компьютеры, телефоны с интернетом. Включил, прочитал, получил кучу лайков. Ежедневные СМИ перекочевали в сторону Фейсбука. Это интерактив, расширение возможностей общения и добровольная сдача врагам, ибо ресурсы все чужие. Главное, чтобы нас «не сдали врагу на рагу».

Виктор ГЕРБЕР: Ежедневные газеты у нас не приживаются. Был эксперимент в крупнейшей казахстанской газете «Время». Сотрудники там реально были мастерами – что не имя, то звезда. Они попробовали запустить в ежедневный формат, но не смогли простоять больше полугодия. Главный редактор издания, очень уважаемый в Казахстане человек, сказал, что у нас в Казахстане с приходом перестройки и независимости утеряна культура чтения ежедневных газет. Теперь никто не начинает свой день с киоска и вопроса о свежей газете. Обидно, но это факт. К концу 80-х в киосках спрашивали только телепрограмму. Читатель неожиданно потерял интерес ко всему остальному. И мы в свою очередь научились работать под лозунгом «Пипл хавает». Главное, чтобы в газете была телепрограмма, гороскоп с положительными прогнозами, анекдоты и сканворд. До сих пор мы все это вынуждены публиковать, чтобы никого не обидеть. Сейчас это тоже востребовано. Я вот даже это толком не читаю полосы с подобными материалами. Знаю, что корректора смотрят, а я – не хочу. Бредятина. Но есть определенный пласт наших читателей, которым это по-прежнему нужно. И поступиться их интересами я не могу, потому что я их не просто обижу, но и отторгну. За двадцать лет эти развлекательные вещи так и не ушли в небытие. Люди читают гороскопы и замечают, когда эта рубрика исчезает. 

Вячеслав МОИСЕЕВ: Подписки становится все меньше и меньше. Я имею в виду подписку через «Почту России». У нас сейчас только 10% читателей – почтовые подписчики. Это стало дорогим удовольствием. Стоимость газеты на полугодие составляет 208 рублей, по почтовой подписке читатель заплатит более 600 рублей. Мы организовали собственную доставку по организациям и центрам социального обслуживания населения – можем привозить свежие номера за счет редакции. Это не штучный развоз, а мелокооптовый по 100-200 экземпляров. Читатели могут получать газету в редакции, приходя к нам за каждым свежим номером. Это удобно тем горожанам, кто живет здесь неподалеку от центра Оренбурга. Естественно, газету выписывают сейчас в основном люди, которые не могут еженедельно бывать в городе. Думаю, что выписывают газету организации - руководители предприятий, исполнительной и законодательной власти – те, кто привык, чтобы на столе лежала подшивка. А все остальное продается розницей или внутренней подпиской с нашей доставкой. 

Виктор ГЕРБЕР: Мы долгое время не занимались подпиской, считая это дело муторным. Просто наша «Казпочта» постоянно ссылается на то, что у них не хватает почтальонов, а расстояния  большие. Ведь это проблема, что в Актюбинской области умещается целая Франция. Жители поселков, зачастую, получают газеты с существенной задержкой. Потом порядок расчетов. «Казпочта» перечисляет деньги редакциям не сразу. Один транш приходит в марте, второй – в сентябре. Где они наши деньги крутят? И я не побоюсь этого слова, но «Казпочта» с каждым годом у нас все наращивает аппетит – они не хотят заниматься ни подпиской, ни доставкой корреспонденции. Они хотят стать банком, чтобы ничего не делать и снимать моржу. Практически из всех актюбинских газет мы последними согласились на подписку. Доля подписчиков очень маленькая – при тираже в 10 тысяч, подписчиков – 500 человек. Мы ищем разные варианты, газету можно забирать в редакции, можно забирать в приемных пунктах – у нас их восемь. По большому счету у нас инфраструктура доставки почтовой корреспонденции разрушена. 

 - Желтая или взвешенная газета - за каким форматом будущее? 

Вячеслав МОИСЕЕВ: Несколько лет назад читаю, мол, журналисты пробрались в роддом, где рожала жена какой-то там кинозвезды. Роженица настолько была раздосадована, что разбила кому-то технику, кому-то лицо. Я думаю, это я – журналист, а те, кто дежурил в роддоме - это представители другой профессии. Как Иосиф Бродский говорил о Евтушенко: «Это человек другой профессии». Понимаете? Так и здесь – у нас с ними разные профессии. И то, что у нас выходят буквы на бумаге, и у них выходят буквы на бумаге – это ничего не значит. Это все равно, что Донцову с Марининой называть писателями. Смешно: Достоевский, Толстой, Бродский, Маринина, Донцова, Акунин, Пелевин. Это люди других профессий. Понятно, что всегда будет потребитель и у желтой, и у серьезной прессы. Это может быть даже один и тот же человек. Как ни странно. Да, ему хочется узнать, что там у звезд происходит. Поахать, поохать, на лавочке эту тему обсудить. Но он хочет узнавать и серьезные новости - касающиеся политики, экономики, ЖКХ… Пик популярности «желтых» газет прошел в 90-е годы. Они же теперь куда-то потихонечку сдрейфовали – народ наелся скандалами и газетными «утками», всеми этими летающими тарелками. Как у Высоцкого - «то тарелками пугают… то у вас собаки лают, то руины говорят». И вдруг вот это все стало разрешено – все бодягу начали печатать – было оно, не было, придумали на ходу или просто творчески переосмыслили какой-то незначительный факт.

Виктор ГЕРБЕР: Конечно взвешенная. У «желтой» прессы сиюминутный успех. И конкурентов много – если вы хотите какую-то клубничку, жесткое порно или что-то еще – интернет, пожалуйста. Не надо портить бумагу, она когда-то была деревом.  Блогеров давно в Казахстане признали разновидностью средств массовой информации, хотя я в этом новоязе особенно не силен. И у всех этих блогеров одинаковые права и обязанности. И это правильно. Мало ли что пришло тебе в голову – отвечай по всей строгости. А вот анонимно гавкать из-за угла не совсем порядочно. Уважай себя, уважай своих читателей. В плане производства газеты интернет, конечно, неоценимый помощник. И у нас есть интернет версия газеты, есть корпоративный сайт всей медиагруппы. Мы несколько раз меняли дизайн сайта самой газеты. Здесь есть видео, тексты, блоги, интерактивная рубрика, где можно пообщаться с дежурным рубрики. Здесь есть наши газетные статьи, можно оставлять комментарии. Раньше комментариев было много, многие из них несли оскорбительный ракурс. Мы ввели регистрацию, анонимно никто и ничего написать не может. С тех пор комментариев стало мало. Я это честно признаю. Но это лучше, чем потом сидеть и чистить сайт. Тем более герои материалов обижаются на подобные отзывы. Количество посещений по статьям мы видим – здесь порядка нескольких сотен посещений. Но самое главное, что мы и в интернет пространство несем грамотный продукт, за который профессионально не стыдно.

 

Закончить это интервью с редакторами хотелось бы словами Вячеслава Моисеева: «Мы поняли, что интернет – магистральный путь развития журналистики. Рано или поздно люди все-равно будут отказываться от бумаги, которая станет скорее экзотикой. Я думаю, что на наш век этой экзотики хватит, а вот дальше – не знаю. Но дело не в формате и не способах выражения, а в том, чтобы человек, который нас прочитал однажды, пришел к нам еще. Вот, в чем я вижу главный секрет успеха современных СМИ.